5. Секс ради эксперимента
Это один из основополагающих атрибутов человеческой изобретательности. По всей вероятности, ещё наши предки-обезьяны испытывали сильнейшую тягу к исследованиям; это, кстати, характерно для всех видов отряда приматов. Однако когда первые люди начинали свою охотничью деятельность, им, естественно, пришлось развивать и тренировать свою любознательность, стремясь довести до совершенства способность досконально исследовать все детали окружающего мира. Несомненно, стремление знать и понимать было движущей силой всего: оно вело человека на поиски новых пастбищ, новых охотничьих угодий, заставляло его вечно что-то изучать, задавать новые вопросы и вечно оставаться неудовлетворённым старыми ответами. И это стремление было настолько сильным, что вскоре ему стали подвластны все остальные аспекты человеческого поведения. С появлением суперплемён даже такие простые атрибуты бытия, как способы передвижения, были подвергнуты исследованию на предмет возможного усовершенствования. Вместо того чтобы просто ходить, бегать и быть довольными этим, мы пробовали прыгать, скакать на одной ноге, бежать вприпрыжку, маршировать, танцевать, ходить на руках, нырять и плавать, причём львиную долю наслаждения доставлял собственно эксперимент, осознание открытия новой разновидности действия. Периодическое повторение действия — подтверждение открытия — составляло остальную долю удовольствия, но сейчас мы на этом останавливаться не будем.
В сфере секса данная тенденция вела к расширению спектра разнообразных вариантов сексуальной активности. Сексуальные партнёры постоянно экспериментировали с новыми способами взаимной стимуляции. Древние авторы сексуальных трактатов подробно описывали бесчисленное множество новых эротических телодвижений, способов стимуляции, прикосновений, звуков, запахов и поз для совокупления, составлявших основу грандиозного эротического эксперимента.
Несмотря на то, что этот эксперимент являлся неотъемлемой частью процесса эволюции человека и проходил параллельно с подобными исследованиями в других областях поведения, основанных на чувственном восприятии (например, приём пищи), разные народы постоянно предпринимали попытки его запретить. Официальный повод для запретов был всё тот же (мы о нём уже говорили): считалось, что все сексуальные инновации выходят за рамки действий, необходимых для воспроизведения потомства. Значение познавательного секса как механизма укрепления моногамных отношений и последующего формирования здоровой семейной ячейки сильно недооценивалось, и это заслуживало сожаления по одной простой, но очень важной причине. Как я уже сказал, интенсивность занятий сексом на стадии создания пары несколько выше, чем в то время, когда пара уже полностью сформирована. Теоретически, если семейные отношения достаточно прочны и на ячейку не оказывается пагубное воздействие извне, это большого значения не имеет. Система человеческих взаимоотношений является адаптивной, то есть если бы чрезмерная интенсивность сексуальных отношений между молодыми партнёрами, обычная для начальной стадии, продолжалась бесконечно, то это негативно отражалось бы на эффективности всей остальной деятельности партнёров. Но стресс и напряжение жизни в условиях суперплемени на благополучие семьи не влиять не могут, и внешнее давление на партнёров чрезвычайно велико. И в этой ситуации на следующей ступени отношений переход от первоначальной интенсивности половой жизни к сексу ради эксперимента оказывается идеальным решением проблемы, и, несмотря на непрекращающиеся запреты, мы продолжаем экспериментировать неустанно.
