Основываясь на этих фактах, можно подумать, что каждый большой город похож на этакую "геенну огненную", олицетворяющую собой новизну и изобретательность. По сравнению с деревней это, скорее всего, так и есть, но не надо забывать о возможности проявления исследовательских способностей, которую предоставляет город. Испокон веков существовала ожесточённая вражда между связующими силами в обществе и силой изобретательской мысли. Одни стремятся сохранить стабильность и поэтому предпочитают монотонное и статичное существование, другие приветствуют новые открытия и ратуют за решительный отказ от всего устаревшего. Наряду с конфликтом между сотрудничеством и соперничеством продолжается борьба между конформизмом и новаторством. Только город даёт новаторству реальный шанс надолго закрепиться в основе общества. Только город с его сильным конформизмом, предоставляющим достаточную безопасность, может противостоять разрушительной силе мятежной оригинальности и творческой мысли. Острые мечи борцов с традиционными взглядами ранят плоть этого гиганта не больнее, чем булавки, приятно покалывая его кожу, пробуждая ото сна и заставляя браться за дело.
Таким образом, именно это возбуждение исследователя с помощью связующих сил, которые я описал выше, превращает многих горожан в добровольных пленников "людского зверинца". Волнения и тревоги жизни суперплемени настолько сильны, что даже лёгкого импульса достаточно для того, чтобы они переросли в серьёзную опасность или причинили ощутимый ущерб. Можно ли провести параллель между этими людскими неприятностями и проблемами, с которыми сталкиваются животные в настоящем зоопарке?
Там зверь находится либо в одиночной камере, либо в коллективе, помещённом в ненормальные социальные условия. Совсем рядом, в соседних клетках, можно видеть или слышать других животных, но пообщаться с ними по-настоящему не удаётся. Как ни иронично это звучит, но эти условия во многом похожи на те, в которых живёт представитель суперплемени. Одиночество городского жителя — хорошо известный источник опасности: очень просто затеряться в огромной безликой толпе, образованные естественным образом родственные группировки легко расколоть, а личностные племенные отношения легко разрушить. В деревне все соседи — близкие друзья или, на худой конец, враги; чужаков нет, а в большом городе многие даже не знают имён своих соседей.
Отход от личностных отношений на самом деле на руку только революционерам и новаторам, которые в условиях меньшего по размеру племени испытывали бы влияние намного более мощных связующих сил; необходимость поддерживать традиции быстро остудила бы их пыл. Но в то же время этот парадокс — изолированность человека в растущем городе — может обернуться для многих обитателей "людского зверинца" депрессией и стрессом.
