Солнышко обвела взглядом хижину. Больной Ласт всё ещё лежит на подстилке в углу, хотя царапина от отравленного шипа почти уже зажила. Несколько радужных: четверо с ранами, полученными, скорее всего, при вылазке к ночным, а двое совсем истощённые, едва дышат – это, похоже, бывшие узники, спасённые из тюрем на острове. На мордах и лодыжках ещё остались кровавые потёртости от железных оков.
Последний больной – небесный по имени Жар. Он вырос вместе с Вещуньей в тайном убежище Когтей мира и тоже должен был заменить кого-то из настоящих драконят судьбы. Поперёк морды – рана от ядовитого шипа. Целительный кактусовый сок помогает, но безобразный шрам останется на всю жизнь. Впрочем, Солнышко почему-то была уверена, что прежде вид у Жара был не менее свирепый. Открытые глаза небесного дракончика сердито уставились на деревья за окном, из ноздрей вырывались струйки дыма.
– Ну, рассказывай, где была! – потребовал Глин, ткнув Солнышко крылом. – Цунами решила, что тебя похитили, представляешь?
– В каком-то смысле так и было, – призналась она. Ночные удивлённо раскрыли рты. – Почти сразу удалось бежать… но потом я попалась снова и какое-то время провела в крепости принцессы Огонь.
– Что?
Звездокрыл дёрнулся сесть, но бессильно рухнул на постель. Глин молча таращил глаза.
– Да не пугайтесь вы, я же вернулась! – рассмеялась Солнышко. – Всё обошлось. Я справилась… в основном. Там столько всего было… лучше расскажу всем сразу. Где Цунами с Ореолой?
* * *
Цунами отрабатывала с радужными солдатами тактику маневрирования. Впрочем, обучение в основном состояло из её выкриков: «Внимательнее!», «Оставь в покое тукана!», «Почему ты розовый? Прекрати немедленно!» и «Три луны! Опять он жрёт!». Солнышко надеялась, что она вся изошла на крик, но не тут-то было: сил у морской принцессы осталось с избытком.
– Где ты шлялась столько дней?! – яростно заревела она. – Мы же места себе не находили! Тебе что, на друзей совсем наплевать? Да я чуть было не выкинула всех ночных обратно на вулкан, решила: это они с тобой что-то сделали! Весь лес прочёсывали, день за днём, и ни единого следочка. Потрошитель, правда, что-то унюхал – на западе, сказал, надо искать, – да кто ж ему поверит, этому ночному, только не я. Даже не поспала за всё время ни чуточки – и всё из-за тебя!
Порывисто схватив Солнышко, Цунами крепко обняла её крыльями. Это было так приятно, что даже гнев от подслушанного в Обсидиановом зеркале разговора куда-то подевался. Пускай Цунами и не принимает её всерьёз, зато как любит!
