Андрей умер в застенке через три года. Иоанн показательно каялся, плакал, лил слезы. Попам было велено разговаривать с ним строго и какое-то время «не прощать».
На возмущение Историка, с чего это я плету? — пришлось предъявить свидетельство, что сыновья замученного остались в кандалах.
Тут стали подозрительно часто умирать удельные князья, причем как раз в процессе переговоров об обмене, передаче, наследований делов. С перепугу все живые начали величать Горбатого Государем.
Отдельной строкой в Истории наших мрачных времен видна повесть о сватовстве и втором браке Горбатого. Первая, не вполне любимая жена его, Мария, умерла по обычной причине — ни с того, ни с сего. Тело ее за два дня лежания и отпевания распухло в несколько раз, поднялось, как на дрожжах, порвало все покровы. Стали болтать, что тут не без яда. Но следствие обнаружило, что на самом деле виновато колдовство: придворная дама Полуехтова тайком носила пояс покойницы ворожее для каких-то темных наговоров…
Вы уже приготовились захватывать лучшие места у Лобного места? Зря. Кина не будет. Государь по-своему покарал колдунов: «Несколько лет не велю пускать Полуехтову и ее мужа к себе на глаза!» Жесток, но и милостив Горбатый!
Надо было теперь жениться. По-настоящему.
О таких делах князья всегда советовались с церковными начальниками, сверялись, что грешно, а что не грешно. Стал совет держать и Горбатый. И вот как нам увиделся этот марьяжный совет.
В думской палате сидят на лавках бояре, митрополит со своими заместителями, мать жениха — будущая свекровь (она тогда еще жива была). Бояре, набычившись, трудно считают варианты сватовства. Те, у кого есть подходящие дочери, заметно волнуются и суетятся. Но до смотрин дело не доходит, потому что из канцелярии приносят иностранное письмо. Пишет греческий митрополит Виссарион, перебежавший из занятого турками Константинополя в кардиналы при Римском Папе (наши черные хмурятся, подкатывают глаза, делают губы бантиком). Передает Виссарион предложение Папы Павла И: «А не жениться ли великому князю московскому на принцессе Софии?» Эта София — племянница последнего Византийского Императора Константина Палеолога, павшего на стенах священного города. Она — начинают врать Папа и Виссарион — уже отказала двум крупным европейским женихам из-за их католичества. А вам, православным, она будет в самый раз.
В Думе поднимается шум. Бояре кричат, что у этой принцессы приданого — вша на аркане. Попы попроще клянутся, что точно слышали, будто София не вылазит из католических костелов, соборов и что там у них еще. Мама князя согласна на любую невестку, лишь бы девочка была послушная и ласковая, кстати, а пусть-ка пришлют ее портретик.
