Но ощущался запах крови – металлический и густой.
Достав меч, он приблизился.
Ни один человек не остался бы в живых. Черная лужа протянулась на мостовой, лениво растекаясь по трещинкам между булыжниками. Горло распороли и ждали, пока стечет кровь, прежде чем забрать труп. След был четко виден: две борозды от пяток, мимо стены склада, за угол – и с глаз долой.
Финадд подумал – не пойти ли по следу.
А потом увидел отпечаток ноги, оставшийся в пыли, и передумал.
След ребенка. Босого. Утащившего мертвеца прочь.
В каждом городе есть мир ночных обитателей, играющих ночью в собственную игру хищника и жертвы. Брис знал, что это не его мир, и не желал погружаться в его тайны. Эти часы принадлежали Белому Ворону и открывались лишь ему.
Брис повернулся и зашагал во дворец.
Похоже, грозный мозг брата не бездельничал. Его безразличие – всего лишь уловка. А значит, Тегол очень опасен. Слава Страннику, он на моей стороне…
Он ведь на моей стороне?
Старый дворец, который скоро совсем оставят ради Вечного дома, стоял на осевшем холме, в ста шагах от берега реки. Оставшиеся участки высокой стены показывали, где была когда-то ограда – от дворца до реки; тут разнообразные постройки были отделены от остального города.
Эти постройки появились еще до основания Первой империи. Возможно, сами строители почитали эти земли почти священными, хотя, конечно, для колонизаторов не было ничего святого. Также возможно, что первые летери обладали более полным тайным знанием – давно утерянным, – которое заставило их воздать честь жилью яггутов и одинокой, странной башне в центре.
Истина осыпалась вместе со стенами ограды, и невозможно было найти ответы в пыли раскрошившегося раствора и хлопьях осыпавшегося шифера. Место, хотя уже и не огороженное, никто не посещал – по привычке. Сама земля ничего не стоила – в силу королевского указа, шесть веков назад запретившего разрушать древние постройки и строить на их месте. Любая попытка оспорить указ в итоге даже не доходила до суда.
Ну и хорошо. Опытные метатели плиток Обителей понимали значение приземистой покосившейся башни и заросшего двора. И жилищ яггутов, образцов Обители Льда.
Учитывая открывшиеся перспективы, Шурк Элаль была настроена уже не так скептически, как прежде. Участок вокруг потрепанной серой каменной башни манил к себе мертвую воровку. Здесь родня, хотя и не по крови. Нет, это семья немертвых, не способных или не желающих отдаться забвению. Для погребенных в комковатой, глиняной почве вокруг башни их могилы стали тюрьмой. Азаты не отдавали своих детей.
