Судебный следователь задумался.
— Жаль, но мне ничего не приходит в голову.
— В газетах об этом писали мало. Слишком увлеклись грозой, которая унесла около десятка жизней.
— Грозу я помню. Много разрушений. Неудивительно, что преступление не получило огласки. Кого-нибудь арестовали?
— Нет. Дело, насколько мне известно, до сих пор не закрыто.
Глаза Зеллера блеснули.
— Дело об убийстве не сдается в архив до тех пор, пока преступнику не выносится приговор, но если в течение — сколько там прошло? — тридцати лет никому не было предъявлено обвинение, возможно, что документы поступили в архив суда. Хотите, дам вам пару телефонов, чтобы вы сэкономили время, а?
Я просиял:
— Было бы очень любезно с вашей стороны.
2
Архивариус смерил меня взглядом:
— Здесь ничего нет.
— Вы хотите сказать, документы пропали? — протянул я уныло.
— Ничего подобного: я хочу сказать, их здесь нет.
— И где же они могут быть?
— В соответствующей квестуре[39]. Наверное, полицейские не сдали дело в архив вовремя. У них полно бумаг, так что…
Я перебил:
— За тридцать лет так и не сдали дело? Вам такое кажется возможным?
Это его не касалось.
— Тем более, — пробурчал я раздраженно, — что следствие вели не полицейские, а карабинеры.
Архивариус и ухом не повел.
— Так у них и спросите.
Я вышел из архива, кипя от ярости. Целый день толок воду в ступе, да и елочных игрушек до сих пор не купил. Я припарковался на площади Виттория, за монументом, и смешался с оголтелой толпой в историческом центре Больцано, который местные называют «Портики». Накупил разноцветных звезд, дедов морозов разной величины и по меньшей мере десять кило мишуры и серебряной фольги. Наш дом засверкает огнями.
Я засунул все это в багажник и, перед тем как ехать в Зибенхох, решил сделать последнюю попытку. Позвонил в штаб карабинеров.
После третьего звонка мне ответили скучным голосом.
Я представился, не преминув сослаться на судейского чиновника. Скука пропала, меня стали слушать внимательно.
Я расспросил о капитане Альфьери.
— Могу я с ним поговорить?
— Это затруднительно, господин Сэлинджер. Он умер.
— Очень жаль.
— Достойный офицер. Теперь, если у вас нет других…
— По правде сказать, — вклинился я, — есть еще кое-что…
— Слушаю вас.
В голосе появилось раздражение. Я постарался изложить дело как можно более сжато.
— Я пытаюсь найти документы. Старое расследование, которое вел майор Альфьери.
— Вам следует обратиться в судебный архив.
— Уже обращался, но там сказали, что документов у них нет.
