Так и не найдя ничего в своей дырявой памяти, задумался о том, что же ему сейчас делать. Один раз удалось надурить полицейских, а вернее, дуриком от них уйти, но второй раз это не сработает. Тем более скоро над городом наверняка закружат вертолёты, а от этих стальных стрекоз нигде не спрятаться.
В глаза бросилось огромное здание, стоявшее на отшибе. Христианская церковь. Но какая — католическая или православная, не знал, не вникал в такие вещи. Да и не помнил, был ли крещён или обрезан, верил или нет. В голове появилась мысль, что в древности люди прятались в церквях от преследователей, и те не смели их оттуда выковыривать. И можно сейчас в неё свернуть да оставить грузовичок во дворе. С дороги её не увидишь, авось и не заметят!
Съехал с дороги, подкатил ближе и увидел, что ворота открыты. Остановил грузовик во дворе, заглушил двигатель, выключил фары. Посидев немного в расстрелянной кабине, вылез из неё и решительно направил стопы к массивной дубовой двери. Постучал по ней кулаком. Никакой реакции. Долбанул ещё раза два, уже ногой. За дверью послышалось движение, она приоткрылась и в щели показалась густая борода.
— Рано ещё, мил человек, — мягким голосом сказал священник. — Служба с шести утра будет. Иди покуда, погуляй.
— Впустите меня, пожалуйста, — упавшим голосом попросил Солдат. — Мне нужно. Очень нужно.
Поп приоткрыл дверь чуть шире, чтобы получше рассмотреть гостя. Пытливым взглядом пробежался по одежде, заглянул в глаза.
— Где-то я тебя видел, мил человек. Да вот не припомню где, — медленно проговорил, а потом вдруг воскликнул: — А… вспомнил. Разве ж такое бывает? Заходи! Заходи скорее. С тех пор, как меня диаконом сделали, уже и думать забыл о чуде, а оно вот, нашло меня!
Дверь открылась и сильная рука втянула гостя внутрь. Здесь царил полусумрак и тишина. Неслышно ходили священнослужители в длинных, до пола, чёрных одеждах, готовились к утренней молитве. Никто не обращал внимания на стоявшего у входа растерянного человека.
Тут было красиво, высокий куполообразный потолок и стены украшены образами, несколько люстр, похожих на канделябры, светили вполнакала. Стрельчатые окна приоткрыты, и сквозь ни Солдат заметил, что на Востоке едва заалело небо.
— Спасибо, что не отказали в помощи.
— Ещё не помогли ничем, мил человек, — с улыбкой проговорил старик, разглядывая его. — Так вот ты какой, значит. Вернулся, стало быть, и сразу к нам. А я, дурак, и впускать поначалу не хотел. Ты уж прости меня, не признал!
