Мы боролись с депрессией. Не получалось то одно, то другое, и мы долгое время бились, чтобы преодолеть это. Мы принимали душ сидя, а по выходным не могли выбраться из постели. Наконец мы проконсультировались с отделом персонала касательно возможности обратиться к специалисту, и специалист прописал нам средства. Марсии Двайер прописали прозак. Джиму Джеккерсу — золофт и что-то еще. Еще с полдюжины других работников день напролет глотали таблетки — мы пытались понять какие, но их было слишком много, и почти все разных размеров и цветов.
Джанни Горджанк принимала целый коктейль из лекарств, включая литий. После смерти Джессики Джанни развелась со своим мужем Франком. Мы решили, что развод — это следствие смерти их ребенка. Расстались они без взаимных упреков, просто пути разошлись, и теперь каждый из них жил наедине со своими воспоминаниями. В кабинете Джанни висели фотографии Франка с Джессикой, и откровенно говоря, его фотографии трогали не меньше, чем фото пропавшей девочки. Франк с Джессикой на коленях, Франк, застигнутый в переднике с прихватками на руках во время какого-то праздника, — этот человек был так же далек от мира, как и Джессика. Пушистые баки исчезли, толстые черные очки исчезли, и жены с ребенком у него уже не было. Проведи две минуты в кабинете Джанни, глядя на эти фотографии и размышляя над судьбами когда-то счастливых людей, и сам попросишь упаковку с лекарствами, разбросанными у нее повсюду.
Но несмотря на депрессию, никто никогда не уходил. А когда кто-нибудь уходил, мы не могли в это поверить.
«Я иду инструктором по рафтингу на Колорадо-ривер», — говорили они.
«Я путешествую по университетским городкам с моим “гараж-бэнд”[34]».
Мы пребывали в полной растерянности. Ощущение было такое, будто они прилетели с другой планеты. Откуда такая отчаянная храбрость? Что они делают с автомобильной страховкой? Мы все вместе уходили куда-нибудь после работы, чтобы устроить прощальную выпивку, и старались спрятать зависть, напоминая себе, что у нас остается свобода и роскошь покупать в магазинах все, что нам заблагорассудится. Том неизменно напивался и поносил уходящих, произнося неуместные тосты. Марсия неизменно находила в музыкальном автомате волосатиков[35] и заставляла нас слушать их сахарные баллады, вспоминая безмятежные дни в школе «Де ля Саль»[36]. Джанин неизменно молча потягивала клюквенный сок, поглядывая вокруг со скорбным материнским видом, а Джим Джеккерс рассказывал скучные пресные анекдоты, а Джо оставался в офисе — работал. «Каждый корабль исполнен романтики, — трещал цитатами Том, — кроме того, на котором плывем мы»
