— Вот уже два года, как подал прошение, — продолжает во весь голос новый проситель, — а дело ни с места! Правительству нашего времени не жалко!.. Семь лет жили впроголодь, а на восьмой и совсем ничего не стало… Землю дали, осчастливили! Да что с ней делать-то, с такой землей? Мусор, что ли, туда свозить? Люди с голоду подыхают, а им и заботы нет!
Рассыльный решает, что пришло время вмешаться. Он поднимается с места, берет свою папку, расталкивает собравшихся вокруг просителей и грозно надвигается на нарушителя спокойствия.
— А ну-ка, почтенный, поднимайся и уходи отсюда! — командует он. — Что шумишь?
Но проситель не двигается с места.
— Никуда отсюда не пойду, — невозмутимо отвечает он. — Я полноправный гражданин. При англичанах, помнишь, кричали: «Долой чужеземных правителей!», «Народ — бадшах[32] своей страны!» Ну вот, теперь чужеземцев нет — значит, я теперь стал бадшахом… разве что без короны да без земли! И никто не может мне приказывать. Теперь мы все равны! Поняли, господин рассыльный?
— А вот сейчас увидишь, могут ли тебе приказывать! — разгорячился рассыльный. — Сведу в полицию — сразу дурь из головы выскочит!
Но «некоронованный бадшах» хохочет ему в лицо:
— А что твоя полиция может сделать? Что ей взять-то с меня? Мне терять нечего! Ничего у меня не осталось, кроме вот этой рубашки да вот… еще трех бадшахов… Это вот невестка, вдова брата… Убили его во время раздела. Это племянник. Малыш, а уже чахоточный… А вот моя племянница. Невеста… А кому нужна она, голь перекатная?.. Все, как и я, полноправные граждане, бадшахи своей страны!.. А ты мне грозишь полицией! Ну-ка, зови твою полицию, подлец! Зови, собака!..
При этих словах рассыльный окончательно теряет самообладание. Он хватает оскорбителя за руку и пинает его в бок носком своего драного ботинка.
— А ну, вставай! Я тебе покажу, кто собака!.. Идем в полицию!
Женщина и молоденькая девушка вскакивают и начинают голосить, словно кто-то умер. Мальчуган горько плачет.
Из канцелярии выбегают чиновники и, растолкав обступивших место происшествия просителей, оттаскивают в сторону рассыльного. Тот никак не может успокоиться.
— Тварь подлая! — кричит он, вырываясь. — Я тебе покажу, кто собака!
— Не ты один собака! Я тоже! — широко раскрыв воспаленные глаза, твердит мужчина. — Только ты чиновничья собака, а мне один бог господин! Тебя хоть подкармливают, а я с голоду подыхаю. Ты тявкаешь — хозяев охраняешь, а я тявкаю — правду ищу! Один против всех иду! Хватайте меня, бейте — все равно буду лаять! Мне рот не заткнешь! До тех пор буду лаять, пока у этих бабу в ушах не зазвенит!
