— И за что тебя так дядя наказал?, — полюбопытствовала Лисана, убедившись, что госпожа не собирается больше ничего спрашивать.
— «Живость твоего характера должна быть надежно скомпенсирована жесткостью одеяния» — явно процитировал он дядю и уже от своего имени закончил: — в этом не побегаешь.
Лисана чуть улыбнулась.
— Ну ты же не всегда эту ливрею носишь?
— Нет, конечно, — возмутился малец. — Только когда помогаю в таверне. Дядя говорит, что иначе я буду носиться везде и все поломаю.
— Были случаи?, — заинтересовалась Ленайра.
— Ага, — вздохнул мальчишка. — Тогда-то дядя и велел надеть это. Или выгонит. А нам деньги нужны… не мог я уйти. Да и нравится мне тут. Особенно нравится поручения разные выполнять постояльцев – туда сбегать, то доставить. Там моя живость в тему… это тоже так дядя говорит. — И тут же, с непосредственностью ребенка поинтересовался: — А ты и правда, Ледяная Принцесса? У нас весь город только и обсуждает, что в академии будет учиться самый талантливый маг империи, член Древнего рода.
— Тш…— зашикала на мальца Лисана, опасливо косясь на госпожу. — Госпожа Ленайра не любит этого…
— Правда, — совершенно спокойно перебила Ленайра служанку.
Малец снова замер на ступеньке, развернулся и оглядел девушку с головы до ног.
— Не похожа, — констатировал он с грустью.
— На что?, — на миг даже растерялась Ленайра.
Мальчишка вместо ответа залез в карман и вытащил сложенный вчетверо листок, развернул, изучил его и показал гостям.
— Вот… это я нарисовал.
У мальца явно талант, по крайне мере картинка представляла собой не мазню ребенка, а вполне хороший рисунок молодой девушки почему-то с белыми волосами с синеватым отливом. На бледном лице застыло некоторое выражение, которое можно было посчитать гордым. У юного художника явные проблемы с передачей эмоций на рисунке, а потому лицо получилось похожее на камень, зато на одежде малец оторвался – роскошное платье с длиннющим шлейфом позади, алмазная диадема в волосах, правую руку, направленную вперед (этот жест Ленайре живо напомнил виденный плакат на тему «ты записался добровольцем»), охватывал не менее роскошный браслет-концентратор.
Ленайра молча изучила рисунок, игнорируя хихикающую за спиной Лисану, явно с трудом сдерживающую рвущийся наружу хохот, глянула на мнущегося на ступеньках художника, сообразившего, что сделал что-то явно не так.
— Тебе твоя работа не подходит, — равнодушно заметила девушка. — Я поговорю с твоим дядей.
