Но как и куда идти и за что браться, они еще не знали.
Шелестит под ногами пересохший бурьян, осыпается, куда ни кинь глазом, переспевшее, вытоптанное жито.
Вокруг стоит предвечерняя степная тишина, - кажется, будто и войны никакой нет. Только трещат кузнечики да закричит порой перепел...
Душевно звучит их непринужденный разговор о родных где-то там, на фронте, и - может быть, впервые - о том, как это получилось, что фашистов вон куда допустили, и скоро ли их остановят. И долго ли еще быть им тут под Гитлером...
- Если бы фронт был фронтом, можно б туда податься, - мечтает вслух Леня, - а то и непонятно, где он.
- Это верно, - откликается Сенька. - Немец уже раз приходил сюда. Так ведь тогда советская власть только на ноги становилась. И техника была не та. Но и тогда партизаны были. Тогда, только захоти, к партизанам можно было податься.
- А сейчас, думаешь, нельзя партизанить?
- Вроде техника не та. Машины, мотоциклы, самолеты, танки, минометы, не так-то легко из-под всего этого вывернуться. Попартизань тут с винтовкой или хотя бы даже с пулеметом!..
- Ну, с винтовкой, конечно... Да ведь на технику можно тоже техникой...
- А как ты думаешь? Есть тут у нас такие, которые остались? Ну, в подполье или в партизанах? Вот Федор Кравчук. Как ты думаешь? Случайно или оставили его?..
- На засаду-то он напоролся наверняка случайно.
А что тут остался, так это, может, и неспроста...
- Вот был бы жив да нам повстречался...
- Хоть бы слово живое услышать о том, что на свете делается, и то...
Они подходили к Выселкам. Возле канавы, под акацией, остановились. Обо всем, кажется, поговорили, а расходиться не хотелось, будто должны были сказать друг другу что-то особенно важное...
Сенька попрощался, а все не уходил. Постоял, помолчал. А потом вдруг сказал:
- Услышать слово - это не штука...
- Не штука? Ого! А где же ты его услышишь?
- Слушай, Леня, чего скажу. Только - могила. Понял?
- К могиле можно еще крест и маузер, - с досадой протянул Лепя. Только это, брат, из монте-крпстов, а мне сейчас что-то не до того.
- Тю! Не веришь? Правду скажу. Есть приемник, есть питание. Все есть. Как началась война, приказали всем приемники сдать. Ну, сложили их в нашем клубе, там они и остались. А перед тем, как полицаи их забрали, я стянул один и в конюшне, что от Курьих Лапок крайняя, замаскировал. Вроде все в нем на месте, а не действует. Никак не пойму, отчего...
- Так чего же ты молчал, Шерлок Холмс несчастный?! Кого Радиобогом звали, меня или не меня?
