Для голландских купцов и капиталистов в религиозном вопросе с самого начала не было никаких сомнений: для них свобода вероисповедания была тесно связана с понятием свободы торговли>{53}. Гражданская и религиозная свобода представлялась им неразрывно связанной с процветанием предпринимательской деятельности. Католик Ян ван-дер-Векен (умер в 1616 г.), переселившийся из Мехелна, стал одним из самых крупных и влиятельных купцов Роттердама>{54}.
Религиозная непредубежденность и непредвзятость представляли в тогдашней Европе нечто совершенно новое, нечто такое, чего можно было добиться лишь в результате жестокой борьбы. Поэтому вполне естественным был вывод, делавшийся иноземными, католическими наблюдателями, что торгашеский дух голландцев, всегда устремленный только на барыши, является догмой кальвинизма. Так, венецианский посол в 1618 г. писал: «В делах голландцев господствует чудовищная, неописуемая жадность и алчность (aviditá e avarizia), и это покоится на догме и учении Кальвина»>{55}. Спустя два года этот взгляд нашел более мягкое выражение в одном венецианском отчете: «Каждый в своем доме исповедует ту религию, которая ему нравится, и если публично соблюдается только кальвинистский ритуал, то на это, по сути дела, обращают мало внимания; в одном Амстердаме ежедневно в частных домах тайным образом служат 12–14 обеден»>{56}.
Если, с одной стороны, торговый дух[8] сглаживал все религиозные различия и свободу вероисповедания выдвигал в качестве условия успеха в делах и благосостояния>{57}. то, с другой стороны, он вообще в такой степени стал господствовать в мыслях и действиях нидерландцев, что накладывал свою печать на весь психический склад народа; с течением времени голландцы стали носиться с мыслью о том, что они являются единственными представителями всех добродетелей, свойственных торговому миру>{58}. Это убеждение поощрялось и укреплялось тем, что уже очень рано был официально провозглашен непререкаемый государственный принцип, что экономическое могущество всегда связано с экономической свободой>{59}.
Еще до заключения Утрехтской унии в 1579 г. в одном постановлении Генеральных штатов от 4 марта 1577 г. мы находим выражение, что воля штатов заключается в том, чтобы торговля была свободной>{60}. В одном своем плакате[9] от 8 февраля 1645 г. Генеральные штаты открыто заявляли, что вся жизнь, благополучие и репутация государства Соединенных провинций зависит от судоходства, от заморской и прибрежной торговли
