Соколин хотел было ответить полковнику, но стиснул зубы и промолчал.
— Стрелять надо, а не митинговать. Плохо готовите бойцов, капитан. Плохо, — еще раз повторил полковник, — Обращаю ваше внимание.
Дроздюк стоял багровый от обиды за капитала. Он-то лучше всех знал, как терпеливо обучает командир батальона каждого стрелка. Он помнил, как вот эти сумрачно стоящие у щитов бойцы рассеивали свои пули по мишеням и как Соколин, выделив их из батальона, с каждым отдельно проходил курс стрельб. И вот вчера показали рекордный счет: двести девяносто семь из трехсот возможных.
Неправ был полковник, обидно неправ. Разно можно кричать на линии огня, особенно в момент скоростных стрельб?!
2
Вечером отделение Дроздюка читало письмо, полученное с Дальнего Востока от красноармейца Гордеева. Задержавшийся в батальоне капитан Соколин тоже присел к столу в ленуголке. Слушали с большим вниманием. Всякая весточка оттуда, с границы, казалась захватывающе интересной. Читал сам Дроздюк.
«Дорогие товарищи? — писал Гордеев. — В первых строках шлю поклон командиру роты старшему лейтенанту Меньшикову и командиру батальона капитану Соколину, и еще передай капитану, Федя, товарищ отделенный командир, что он сделал из меня человека и что я никогда не забуду, а особенно что — он сам знает…
(Соколин улыбнулся).
…Дорогие товарищи, живем мы здесь довольно тихо. Конечно, нету у нас всяких удобств, как у вас, и в кооперативе не всегда даже можно достать душистое мыло и тому подобные гигиенические предметы.
Граница у нас рукой подать, а иногда приходится даже наблюдать японских солдат…
(Все теснее сгрудились вокруг Дроздюка).
…Много внимания уделяем мы оружию, пулеметам, держим в образцовом порядке. Комиссар полка Дубов, которого вы знаете, — он с нами был на маневрах, — так он выразил особую благодарность нашему батальону.
Как поживаете, товарищ отделенный командир и все товарищи? У кого моя винтовка № 29836? Винтовка была очень хорошая. Не запустите ее. Знамя обязательно отбейте. Это наказ вам мой и моего взвода. А стрелять мне здесь приходится мало. Еще у меня одна большая обязанность. Как я был по специальности пекарем, то теперь пеку хлебы для всего батальона. Ну, описал вам про все… И передай товарищам, Федя, что стоим мы на границе крепко. И пусть они не беспокоятся.
Остаюсь ваш товарищ
Гордеев Василий».
— Всё? — неудовлетворенно спрашивали слушатели, — А ну переверни, товарищ командир, — может, на обороте.
