Стреляя с гордеевского станка, вспоминали о его изобретателе. Но Гордеев был потерян для дивизии. Слухи шли, что оставил его Дубов в своей полку. «Хлебы там печет», усмехались бойцы.
По ночам сидел Соколин над книгами, готовился к экзаменам.
Со стены глядело на него милое лицо. Озорные глаза под шлемом-беретом. Он отрывался от книг и долго смотрел на Галю.
Однажды он получил телеграмму. Из Комсомольска на Амуре. Из нового города.
В телеграмме было всего два слова. Два слова, которые относились только к капитану Соколину: «Целую Галя». «Целую Галя»…
Он не мог больше работать в этот вечер.
Он пошел в полковой клуб. Телеграмму, как талисман, спрятал в кармане гимнастерки.
В клубе было шумно. Старший лейтенант Меньшиков только что победил последнего соперника на бильярдном поле и искал новую жертву.
— Честь и место, капитан! — весело приветствовал он Соколина, вручая ему кий.
Соколин принял вызов, долго целился и первый же шар вложил в правый угол.
Вокруг захлопали.
— Ну, брат лейтенант, нашла коса на камень, — басовито засмеялся политрук Кириллов.
— Цыплят по осени считают, — в том же тоне ответил Меньшиков.
Большинство стояло все же за Меньшикова. Он был известный полковой чемпион, а Соколин играл редко и случайно.
Меньшиков долго целился, даже рисовал на столе воображаемые углы, играл дуплетами и действительно клал шары виртуозно.
Соколин играл любительски, но сегодня ему везло.
«Талисман помогает», внутренне улыбнулся он.
В самый разгар игры в клубе появился полковник Седых. Он подошел к столу, покручивая бороду, и сказал в сторону, ни к кому нс обращаясь:
— Меньшиков и Соколин, конечно, здесь. Инспекторские на носу, а они бильярдом увлекаются.
Веселые лица командиров сразу потускнели. Он всегда так, полковник Седых, — умел испортить настроение. Он никогда не обращался к помощникам своим по-товарищески. В полку его не любили, чуждались.
Игра была в последнем шаре.
Меньшиков мастерски разводил шары. Последний удар его был образцом бильярдного искусства. Через весь стол стремительно пронесся шар в с треском обрушился в лузу.
— Н-ну!.. Так бы вот по мишеням! — восхищенно сказал Кириллов.
Все облегченно засмеялись.
Соколин не испытывал никакого огорчения от проигрыша. Кто-то сказал ему, что комдив получил письмо с Дальнего Востока, от Дубова. Было уже поздно, одиннадцатый час, но он решил все же зайти к комдиву.
2
Двери открыла ему сама Клавдии Филипповна.
— A, Саша! — радушно приветствовала она его. — Давненько у нас не были. Забыли стариков… Или работы много? А Андрюша словно предчувствовал.
