Евпатий удивленно поглядел на князя:
– А кто же к Батыю посольством поедет?
– Федор и Нездила. Сейчас дары для Хана собирают.
Мунгалский воин с изумрудной серьгой и жестокой усмешкой на темном лице немедля встал у Евпатия перед глазами. А еще пришла тоскливая мысль, что горячий и лихой Федор поедет на такое опасное дело без него. Кто же остудит его пыл? Кто убережет? Нет, нельзя его одного отпускать.
– Лучше отправь меня к Батыю, княже! Больно горяч Федор, много воли на себя берет, а кроме меня с ним никто не сладит.
Князь поскреб бороду.
Настасья охнула и уже в дверях оборотилась на Юрия с испуганными глазами.
– Да нельзя ему ехать!
– А что так? – опешил князь.
Настасья замялась, посмотрела на мужа, который стоял, глядя в пол. И через силу отвечала:
– Недуг у него. Иной раз проснется, и не помнит ничего, не знает кто он, никого не узнает. Каждый раз помогать вспомнить приходится, иначе буйный становится, может беды наделать.
Юрий замолчал и внимательно поглядел на Евпатия, как бы прикидывая что-то в уме. Потом вздохнул и, не оборачиваясь, сказал строго:
– Ты ступай, Настасья, ступай. Евпраксии помоги в дорогу собраться, а мы поговорим.
Та поклонилась и, понуро склонив голову, вышла за дверь. Юрий убедился в этот раз, что она ушла, и спросил:
– Ну так что? Поедешь с Ингварем?
Евпатий с трудом поднял на Юрия пылающий взгляд и отвечал:
– Надобно мне к Батыю. Недруга своего давнего я повстречал, нет мне покоя, пока он землю нашу топчет, пока голову свою поганую на плечах носит. Тут мне недуг мой яростный помехой не будет. Прошу, отправь меня с Федором.
Юрий нахмурился и принялся расхаживать по покоям, заложив руки за спину:
– Мне в посольстве, что к Батыю отправляю, не ярость нужна и не бешенство, а холодная голова. Переговоры вести, время выиграть, пока подмога придет. Ты же туда мстить собрался ехать. Видал я, как вы с тем нехристем друг на друга смотрели. Так ты рязанской земле добра не сделаешь. Что до того, что Федор горяч, так я затем с ним Нездилу и отправляю. Он хоть и привык все золотом мерять, зато расчет имеет и обхождение, а это в таком деле важно. Так что езжай в Чернигов, нечего тут говорить.
Евпатий все стоял, словно прикованный к месту, и тяжело дышал, глядя перед собой. Юрий подошел и, положив ему руку на плечо, молвил уже более ласково:
– Собирайся, Коловрат, езжай. Дорога долгая впереди. Ингварь уже ждет тебя.
И князь, погруженный в свою думу, вышел из покоев, оставив Евпатия одного.
