Клянусь, именно эти слова звенели у меня в голове. Но, должна признать, внутри меня произошло еще кое-что. Я почувствовала некоторую вспышку восторга из-за того, что меня назвали очаровательной. Люк назвал меня очаровательной! Хотя все равно он придурок. Нельзя это отрицать.
Но девочкам нравятся комплименты.
Собравшись с мыслями, я решила встретиться лицом к лицу с редактором Павелом и дать ему понять, что он у меня на мушке. Я заметила его сразу после занятий – он тащился на своих длинных ногах в сторону выхода. Рядом с ним шли двое его друзей. Я маленькими шажками припустила за ними с максимальной скоростью, которую только допускали мои туфли. А поравнявшись с Люком, схватилась за лямку рюкзака на его плече. Он повернулся с угрюмым выражением лица, которое при виде меня превратилось в оскал.
– Тебя зовут Люк Павел? – спросила я.
Синие глаза парня испытующе смотрели на меня сквозь очки в проволочной оправе.
– Виновен, – усмехнулся он. – Как прошел твой первый день? Много друзей завела?
– Вообще-то, думаю, именно тебя я должна поблагодарить за всех друзей, что я завела сегодня. Или скорее не завела.
Уголок его рта изогнулся, как сухой червяк.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я говорю о том, как бездушно ты унизил меня на своем сайте. Множество раз.
Даже сегодня!
Люк Павел подмигнул мне и пожал плечами:
– Это новости. Мне пришлось рассказать о них. – Он похлопал меня по руке, будто мы с ним старые друзья. – Извини, малышка. Свобода печати. Что я могу сказать? Первая поправка[4] – бомба.
Люк встретился взглядом с одним из дружков, и они обменялись смешками, как два заговорщика. Затем он повернулся, чтобы уйти, но я снова схватила его за рюкзак.
– А знаешь, что еще гарантирует Первая поправка? – спросила я, но не стала дожидаться его ответа. – Право обратиться в администрацию для подачи жалобы.
Он широко раскрыл глаза и выставил вперед подбородок.
– И можешь быть уверен, – продолжала я, – что я обращусь в администрацию этой школы, и мою жалобу обязательно удовлетворят.
Люк склонил голову:
– Понятно. То есть ты нажалуешься на меня папочке. Ты это имеешь в виду? – Он перекинул рюкзак на другое плечо и отступил от меня. – Обалдеть! Господин Маккенна и пальцем меня не тронет. Я не сделал ничего плохого.
– Незаконного, – исправила я его.
– Чего?
– Ты не сделал ничего незаконного. Но ты сделал кое-что плохое. Эти два слова не являются синонимами.
Люк громко и протяжно присвистнул. Этот свист напомнил мне снижающуюся ракету.
