На расстоянии в несколько тысяч миль каждый из нас чувствовал встревоженность другого.
Отель «Севилья», Гавана, Куба
5 мая 1920года
16.30
Моя дорогая Дора!
Спешу написать тебе хотя бы пару слов, потому что должен быть на репетиции в 17 часов. Я прибыл сюда в 7 утра. Меня встречали виднейшие люди города. Когда пароход подошел к пристани, тысячи людей у причала долго аплодировали. Меня долго поздравляли и приветствовали. В отеле я встретил немало знакомых по «Никербокер-Отелю», с которыми подружился много лет тому назад. За помещение буду платить по 70 долларов ежедневно, не считая платы за питание. Я имел трехчасовую беседу с репортерами и любителями музыки и только в 10 часов смог принять ванну и немного отдохнуть. В 12 часов я уже был в театре, где выбрал для себя грим-уборную.
20 часов.
Дорогая моя, только что закончилась репетиция. Очень жарко, и я устал. Завтра рано утром пойдет почта в Нью-Йорк. Очень люблю тебя и Глорию. Целую много раз. Ваш Рико.
Отель «Севилья»
Гавана. Куба
6 мая 1920 года 17 часов
Моя милая Дора!
Вот уже второй день я нахожусь здесь и, как мне кажется, пользуюсь всеобщим вниманием. Все газеты пишут обо мне, и, куда бы я ни пошел, меня все узнают и приветствуют. Я встречаю здесь многих, кто знал меня еще в Нью-Йорке. Все они рады, что я приехал сюда, и оказывают мне всевозможные знаки внимания. Мы начали репетицию, и актеры, которые участвуют в «Марте», были изумлены и уверяют, что публика будет вне себя от восторга. Я тоже надеюсь на это. В следующую среду мы откроем сезон «Мартой». Здесь очень жарко. Невозможно ничего надеть! Ты смеялась бы, если б увидела меня. Я завернут в простыню и похож на древнего римского консула. Пот ручьями льет с меня. Я думаю, что каждый день теряю в весе около 10 фунтов (5 кг). Плохо, что ты не покупаешь простыней. Помни, что постельного белья всегда не хватает. Я купил здесь 12 штук. Они простые, но зато новые. Из-за жары здесь все очень медлительны.
Через два дня он очень сильно нервничал:
Мне приходится опасаться всего, что говорится вокруг меня. Только что закончил писать ответ в газету, которая поместила вчера статью, направленную против меня и желавшую «моего Ватерлоо». Не могу понять, почему в мире есть люди, желающие плохого тому, кто делает свое дело. Мне хочется, чтобы все прошло хорошо, а эти люди готовы лопнуть от зависти. На улице внизу находится магазин грампластинок. С утра до вечера в нем проигрывают пластинки. Мои записи звучат очень громко, и многие останавливаются послушать их. Сегодня утром мальчишки, шедшие из школы, узнали меня и вели себя совершенно так же, как и мальчишки из школы на 44-й стрит. Они настаивали на том, чтобы я им спел. Лишь с помощью полисмена мне удалось от них отделаться. Вечером я не мог уснуть из-за жары. Я пошел в казино, где оставил 300 долларов, не получив никакого удовольствия. Дорогая моя, с тобой Глория, и время поэтому летит быстро, а у меня что за жизнь!! Я даже не могу свободно ходить по улице. Мужчины, женщины, юноши и девушки — все узнают меня и ведут себя, как дети. Они преследуют меня и очень раздражают. Иногда мне хочется бить их по физиономиям. Я жду конца сезона, как находящийся на пороге смерти ждет возможности спасения. Довольно! Я буду всегда с моими двумя «Пушинками». Возможно ли, что Глория заметила мое отсутствие, плакала и заставила плакать тебя? Может быть! Разве мы знаем, что творится в ее головке, что она чувствует? Ты с такой нежностью пишешь о Глории, что и я не могу не плакать. Твой Рико.
