Санитар быстро вернулся, уныло доложил:
— Они складываются. Санбат сниматься надумал.
— В армии «надумал» нет, а есть приказ, — поправила Галина Михайловна невозмутимым тоном, словно ей уже был известен приказ о передислокации.
— А как же мы? — не удержалась Настенька.
Галина Михайловна подошла, положила ей руку на плечо:
— Мы не можем бросить раненых. Значит, кому-то их передадим и тоже поедем.
Они продолжали свое дело. К ним заглядывали капитан Чернышев, замполит, комбат. Они о чем-то уславливались с Галиной Михайловной, отзывая ее для переговоров в тамбур.
Краешком глаза Настенька видела, как грузятся машины, свертываются палатки других взводов, краешком уха слышала, как заводят моторы, успокаиваются голоса, уезжают товарищи.
Им дали еще одного санитара, по фамилии Чернобай, — высокого, с длинными, чуть ли не до колен, руками. Настенька обратила внимание на то, что он явился с автоматом, деловито поставил его в угол палатки, спросил как ни в чем не бывало, как спрашивают о знакомой работе:
— Чего робыти?
— Получите термос с горячей пищей, хлеб и воду, — поручила Галина Михайловна.
Новенький кивнул и не спеша направился к выходу.
— Мельник! — позвала Галина Михайловна. — Помогите.
Мельник выскочил из палатки раньше новенького.
Новенький ухмыльнулся, давая понять, что он мог бы обойтись и без помощников, и буркнул безразлично:
— Нехай.
«Нехай», — про себя повторила Настенька и с этого момента так и стала называть новенького санитара: Нехай.
Еще раз пришел комбат, вызвал Галину Михайловну в тамбур. Настенька услышала слово:
— Рискнем.
— Этих троих готовить к эвакуации, — распорядилась Галина Михайловна, возвращаясь в палатку.
Началась обычная в таких случаях спешка. Отправляемым делали уколы, давали противошоковую, проверяли пульс, повязки, поили на дорожку, доставали дополнительные одеяла, укрывали и утепляли, чтобы их не продуло дорогой.
Когда вернулись санитары, раненые были уже подготовлены к эвакуации, оставалось переложить их на носилки и погрузить в подошедшую полуторку.
Когда они были погружены, выяснилось, что подъедет ППГ и никого никуда эвакуировать не надо.
Через пять минут раненых начали вносить в палатку.
— Кажуть, отставить. Нехай, — объяснил новенький.
Ушла последняя машина. Гудение ее долго держалось в наступившей тишине.
На какое-то мгновение Настенька ощутила страх. Столько было шуму, голосов, ходьбы, движения вокруг, и вдруг пусто и тихо. И только они — восемь раненых и четверо их, медиков.
