Ричард Резерфорд расплылся в улыбке.
– На мой взгляд, это первый раз, когда мы все пребывали в гармонии друг с другом.
Леди Ирвинг скрестила руки на груди и пробурчала:
– Терпеть не могу сантиментов.
Джилс вскинул брови и заметил:
– Увы, очарование момента утрачено.
Одрина перехватила взгляд леди Ирвинг. Крепко сжатые губы графини подрагивали; видимо, ей хотелось улыбнуться, но она не могла допустить подобного проявления чувств – это было бы ниже ее достоинства.
Однако в действительности очарование не было утрачено. Оно только начиналось.
– Ваша свекровь пребывает не в лучшем состоянии.
Эти слова отвлекли Софи от графических занятий – она рисовала Ганимед, испещренный шрамами спутник Юпитера, и даже не слышала, как кто-то вошел в библиотеку. Она вообще была уверена, что все уже давно спят после праздничных песнопений.
Повернув голову, Софи увидела мисс Корнинг.
– Ее организм еще вполне крепкий, – ответила она. Отговорки, оправдания… Средство, к которому прибегают трусливые.
Состояние леди Дадли ухудшалось на протяжении нескольких последних лет – ухудшалось настолько медленно, что поначалу это казалось обычной забывчивостью, когда она в течение дня неоднократно спрашивала об одном и том же. Со временем такие вопросы стали повторяться все чаще, и виконтесса все хуже осознавала происходившее вокруг. Ну, а Софи продолжала изучать звезды, чтобы хоть ненадолго забыть о старой больной женщине, находящейся буквально за дверью. Да, она всегда обращалась к науке, чтобы забыть о внешнем мире.
Софи сняла пенсне и с некоторым трудом поднялась со стула, ибо сползавшая шаль каким-то образом спеленала ей ноги.
– Извините, что побеспокоила вас, миссис… Софи. – Имея преимущество в росте, Миллисент возвышалась над ней подобно грациозной колонне, облаченной в шелка. – Все это, конечно, не мое дело. К тому же вы сейчас заняты, а я вам помешала.
– Ничего страшного. В мире и без того достаточно изображений Ганимеда, – с улыбкой ответила Софи.
Последовала непродолжительная пауза.
– Вы имеете в виду юношу из древнегреческой мифологии? – спросила гостья.
– Нет, спутник Юпитера, открытый Галилеем. – Господи, как можно подумать, что она стала бы рисовать персонажей скандальной истории о юноше, которого похитил Зевс, прельщенный его красотой?.. Этот небожитель овладевал всеми, кого желал – будь то мужчина или женщина.
Ощутив жар на щеках, Софи пояснила:
– Видите ли, я увлечена астрономией, и у меня есть телескоп. – Она указала на блестящую медную трубу, стоявшую на столике у окна. – Зима – наилучшее время для наблюдений, потому что ночи долгие, а небо часто бывает чистым.
