И ромашек степных лепестки.
И холмов изумрудные травы,
Поднебесных вершин серебро.
И ветров семидневные нравы,
Что несут и тепло и добро.
В эту песню вплела миг чудесный,
Что звездой осветил небосклон.
И азана призыв поднебесный
Из мечети на первый поклон.
Где-то солнце к рожденью готово,
За холмами порхает рассвет,
А вблизи озарением новым
Ото сна просыпается степь.
* * *
Не вписываясь в круг,
В немилости у жизни,
Чужая средь чужих,
Немая средь немых,
Оплакивая боль,
Обиды, укоризны
Плачу за звуки слов –
Моих и не моих.
Они всегда со мной,
Свидетели деяний,
Я через них с душой
И с Богом говорю,
И в сумрачных ночах
В минуты покаяний
О всех своих грехах
Прощения молю.
И за стихи, где слог
Звучит легко и складно,
За нежности слова,
За доброту и злость,
За то, что среди строк
Словесного парада
И вам, мои друзья,
Задуматься пришлось.
Мне тесен жизни круг –
Я в новый мир шагаю –
Мир, полный красоты,
И света, и любви
Но где б не лёг мой путь,
Я – помню, верю, знаю –
В ответе за слова,
Мои и не мои.
Перевёл Владимир Романенко
Вне конъюнктуры и вне конкуренции
Вне конъюнктуры и вне конкуренции
Искусство / Искусство / Мастер
Аркадий Райкин как никто умел говорить смешно о серьёзном. Фото 1983 г.
Фото: РИА Новости
Теги: Аркадий Райкин
Магия Райкина времени не подвластна
17 декабря 1987 года умер Аркадий Райкин. Ровно 30 лет разделяют нас теперь. Тем, кто не был его современниками, даже не представить себе магической силы этого имени, и может казаться, что его искусство осталось в прошлом. Но если посмотреть миниатюры хотя бы последних его спектаклей, то так уже не кажется.
О том, что в проблемах наших виноваты, конечно, внешние враги (миниатюра «Диверсант»); или о нашем историческом опыте, проясняющем официальные результаты соцопросов («Тесты»); или о кадровой политике, когда назначение на должность обусловлено не талантами и способностями, не интересами страны и дела, а личной преданностью («Рука»). «Монологи о руководителях», где один из персонажей, привыкший мыслить в рамках дозволенного, растерявшийся перед небывалыми свободами, тоскуя по сильной руке и однозначной определённости, готов сигнализировать «куда следует», понимая это как патриотизм. А более ранние вещи. Его Лызин в мономиниатюре В. Полякова «Зависть». Бессмертный образ мелкого человечка, который, в отличие от «маленьких людей» русской литературы ХIХ века, «униженных и оскорблённых» несправедливостью общественного устройства, просто не может преодолеть собственную ограниченность и зависимость от алкоголя, но мечтает достичь карьерных высот, чтобы оттуда «плевать на всех и ни хрена не делать». А символический образ номенклатурного руководителя, непотопляемого члена провластной партии Пантюхова, «снятого за развал и посланного на укрепление» из смелого даже для времени «оттепели» спектакля А. Хазина «Волшебники живут рядом». А гениальная монопьеса «История одной любви». Ведь психология человеческих взаимоотношений не устаревает с годами.
