Но зачастую Лобанову требовались не только честность и мастерство литературного критика, но и большое гражданское мужество, чтобы под серьёзнейшим идеологическим давлением, рискуя очень и очень многим, не отступить с занятой позиции, как солдату под артобстрелом и бомбежками. В наибольшей мере эти качества проявились после публикации его статей «Просвещенное мещанство» (1968, «Молодая гвардия») и «Освобождение» («Волга», 1982, № 10), затронувшей тему голода в ходе коллективизации начала 1930-х и вызвавшей осуждающее решение ЦК КПСС, гнев партийной верхушки вплоть до самого генсека Ю.В. Андропова. Знаменитый литературовед В.В. Кожинов писал, что эта статья – «одно из самых важных духовных событий за двадцатилетие "застоя"... Читая семь лет спустя Михаила Лобанова, я испытывал, помимо всего прочего, чувство великой радости оттого, что честь отечественной культуры спасена, что открыто звучит её полный смысла и бескомпромиссный голос – хотя, казалось бы, в тогдашних условиях это было невозможно».
А вот живое впечатление большого русского поэта Владимира Кострова: «Я понял, что это – моё. Я оттуда вышел... Но на самом деле, многие Ваши статьи определённым образом изменили в нашей стране взгляды огромного числа людей, значит, они изменили и нашу страну».
Теперь прогремевшая в своё время статья «Освобождение» видится героической попыткой одиночки без глобальных потрясений разрешить, «разминировать» внутренние проблемы, закопанные глубоко в истории. Эта попытка не удалась в полной мере – уже в моём детстве исторические мины взорвались в головах и эти взрывы привели к тяжелейшим последствиям.
Но свою борьбу Лобанов продолжал и отнюдь не случайно уже в 2005 году на вопрос С. Казначеева для «Литературной газеты» о том, какой ему видится ситуация в современной культуре, ответил так:
– Боюсь, она не защищает человека от того людоедства, которое ныне господствует. Она даже его пропагандирует. Но истинную культуру питает дух героической жертвенности. Один жизненный факт способен выжечь вокруг себя книжную фальшь, один пример человеческого подвига может стать животворящим ферментом для культуры.
Именно выжигание фальши, многократно разросшейся в благоприятных для нее условиях и стало важнейшим делом Мастера на многие годы. А его жертвенный героизм стал единственной возможностью расчистить место для правды.
Важнейшими человеческими качествами Михаила Петровича, напитывавшими живой водой и всё его творчество, мне представляются твердость духа и всемирная отзывчивость в совершенно нераздельном их сочетании. Он старался оказывать помощь и моральную поддержку всем, кому мог, даже когда сам оказывался болен и слаб физически.
