и все, кто были до них
давным-давно
с тобою все
не бойся
мы приходим издалека
и уходим далеко
дитя моё
Твой дед
8 мая 1985 г.
Приезжая в Москву, Генрих Бёлль много раз выступал перед студентами в Библиотеке иностранной литературы. Какие бы нелепые вопросы ему ни задавали, он был учтив и корректен. Разглядывая его, я видел перед собой одного из самых достойных интеллектуалов столетия с лицом бывшего солдата, проведшего много лет в казарме, в окопе, на ветру, под снегом.
Владислав Пронин,
доктор филологических наук, профессор,
член Российского союза германистов
Выжигающий фальшь
Литература / Литература / Чтобы помнили
Евсюков Александр
Таким останется в памяти Михаил Лобанов
Теги: Михаил Лобанов , память , литература
Год назад ушёл из жизни Михаил Лобанов
Год назад 10 декабря ушёл из земной жизни Михаил Петрович Лобанов. Для меня лично и для всех своих учеников он стал Мастером с большой буквы: взыскательным и строгим, но при этом близким и почти родным. Однако сегодня он также видится одним из самых глубоких, корневых и при этом загадочных личностей в русской критике и общественной жизни ХХ века. Фронтовик, в свои 17 лет принявший участие в Курской Битве, получивший тяжелое ранение, награжденный орденами, а затем ставший одним из самых ярких и полемичных писателей-критиков 1960-80-х годов, легендарный преподаватель Литературного института им. А.М. Горького в течение более чем полувека (1963 – 2014), он всю послевоенную жизнь оставался воином на передовой. А жизнь его осталась в памяти большой, насыщенной событиями и тесно связанной с борьбой за правду, за людей и раскрытие их талантов несмотря на все возможные трудности.
Читая статьи и книги Лобанова (включая ранние) в какой-то момент неизбежно осознаешь, что они очень смелы и злободневны, не только для времени написания, но и для нашей эпохи. Почему так получается, ведь критика чаще всего – самый проходной, недолговечный и скоропортящийся жанр литературы?
Думаю, что суть в подходе к критике, как важнейшему и серьёзнейшему делу, которому положено влиять отнюдь не на отношения в литтусовке и даже не на темпы продаж того или иного опуса, а прежде всего помогать одаренному писателю раскрыть в произведении себя настоящего, а читателю – не пропустить живое и глубокое явление в литературе. Именно об этом говорят нам его самобытнейшие статьи «Образ и схема», «Правда жизни и ее превращения», «Мера художественности» и многие другие. Они раскрывают тонкого аналитика, сильного мыслителя и критика не ремесленника, а Творца. После них становится куда сложнее обходиться одними формальными (пусть даже и виртуозными) приемами, не отражающими всю правду и полноту человеческой жизни.
