Уилл валялся на кровати в наушниках и что-то строчил в телефоне. Люк про себя посетовал, что сын даже не заметил, как отец картинно ворвался в комнату. Он резко потянул за провод наушников.
— Эй, что за?.. — Уилл перевернулся на кровати и сел.
Когда он успел так вырасти? Волосы у него темные и веснушки на щеках, как у мамы, а глаза в отца — прозрачно-голубые, и фигура такая же, сухая и поджарая.
— Пап, ты чего?
— Я сегодня побеседовал с мисс Мэйсон… — Люк присел на край кровати с Уиллом и обнял было его за плечи. Тот отстранился, отполз к стене и подтянул колени к груди. — Тебе интересно, что она сказала? — Он постарался, чтобы голос звучал заботливо, по-оте-чески.
— Ну да…
Похоже, Уилл раскаивается. Люку даже захотелось замять разговор, однако следовало выяснить все до конца.
— Уилл! — Как же непросто произнести эти слова, они тяжелы, будто кирпичи. — Почему ты сказал ей, что тебя усыновили?
Мальчик не отвечал.
— Знаешь, мы в последнее время почти не разговаривали, но я не могу это так оставить. Ответь мне.
— Хорошо. — Уилл хлопнул ладонью по смятой разобранной постели, запрокинув голову, бросил взгляд на старый плакат «Металлики», затем сорвался с места и полез под кровать. И выбрался оттуда с небольшой старой коробкой. На крышке почерком Натали было написано «Воспоминания».
Люк узнал коробку. Нат привезла ее с собой, когда они поженились, и с тех пор примерно раз в год перебирала свои сокровища. Иногда показывала ему старую открытку или фотографию, но бо́льшую часть содержимого Люк никогда не видел. Сам он туда не заглядывал, понимая ее желание хранить часть памятных вещиц только для себя. Натали уважала его границы, и он отвечал тем же. Узнав, что Уилл влез туда, Люк рассердился.
— Это же мамина коробка, зачем ты в ней рылся?
Уилл запустил руку внутрь.
— Она умерла, папа! Ей больше ничего не принадлежит, ты сам мне так говорил давным-давно, разве не помнишь? — Он вытащил большой конверт. — Вот, смотри. Поэтому я и подумал про усыновление. Что все это значит? — Он смахнул с глаз челку и опустился на колени.
Люк неохотно взял конверт. С одной стороны, не хотелось предавать доверие Натали, с другой — надо было все выяснить. Последнее соображение перевесило.
На обороте были выписаны незнакомые имена, названия больниц и номера телефонов. Цвет чернил отличался — значит, записи сделаны в разное время. Некоторые были зачеркнуты, некоторые, наоборот, выделены. Как теперь узнать, что это за номера и для чего она их записала? И при чем тут усыновление?
