Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта | страница 74
– Ну и наглая же ты морда! – снова прорвало шлюзы у Беды.
– Боря! – прикрикнула на него Галя.
– Ладно, хрен с ним, молчу, – смирил себя будущий пациент целителя. – Силыч, пошли покурим!
Хозяин дома взглядом попросил разрешения у Господина. Тот милостиво махнул рукой.
Когда вышли на крыльцо, Силыч распечатал «Беломор» и предложил гостю. Беда взял папиросу, а хозяин убрал пачку, не закурив.
Мухин затянулся и спросил уже более спокойным тоном:
– А теперь объясни: зачем тебе этот хмырь?
– Концепция у меня такая, Бедюша, – вздохнул Силыч. – Я в мире работник, значит должен у меня на шее хозяин сидеть. Вот он и сел. Совпали мы с ним концепциями.
– А как же ты жил, пока его не было?
– Ну как… Сначала бунтовал. Слыхал, небось, про вопряков? Вот. Никаких хозяев мы знать над собой не желали, анархисты хреновы. И того, дурачки, не понимали, что все равно нами советская власть рулила, сколько деревьев ни жги. А когда власть эта вдруг кончилась, то понял я, что это мне в наказание. Я больше всех виноват. От моего бунта, от таких, как я, она и преставилась. Покаялся я тогда и решил приучаться ко смирению. Тогда и хозяина себе подыскал. Сначала одного, потом другого, третьего. Этот-то пятый у меня уже.
– Но это же рабская психология, Силыч!
– Да уж какая есть, Бедюша. Ты не серчай. По мне, так лучше рабство, чем смута.
– Во как! Силыч, так у тебя что, и политические убеждения есть?
– А как же!
– Ну и кто ты?
– Я-то? На сегодня – мягкий путинец. Каждый день, восстав от сна, обращаюсь ко Господу, глаголя: «Боже милосердный, сделай так, чтобы нами вечно правила партия сам знаешь кого, сам знаешь с кем во главе. Пусть они разворуют всю нашу нефть и газ, пусть украдут все, что можно украсть, пусть снимут лично с меня последнюю рубашку и отберут последний капустный лист. Только не дай прийти к власти прозападному демократически ориентированному правительству, не дай повториться семнадцатому и девяносто первому году, избавь нас, Господи, от развала, разрухи и гражданской войны. Аминь».
– Складно у тебя получается.
– Жизнь научила, Бедюша.
Помолчали.
– Силыч, скажи, а добрые хозяева тебе попадались? – спросил вдруг Мухин.
– Добрые-то? – вздохнул агрофантаст. – Да все они добрые.
Снова помолчали.
– Ну, ладно, – заговорил Беда решительно, – все с твоими концепциями понятно. Последний вопрос: прутья у тебя есть?
– Какие еще прутья?
– Гибкие, длинные и прочные. Розги, короче.
– Вон ива растет, – пожал плечами Силыч. – Да зачем тебе?