– Сами они, ясный буй, ничего есть не станут и на выставку не придут. А вот едоков за себя наймут. Если поверят, что пироги того стоят.
– А документы-то у тебя есть?
– Документы – это к нему, – показала Малаша на Синькина.
Все снова обернулись к шефу.
– Между прочим, все правильно, – сказал тот. – У нас губернатор сам призывал на себя компромат собирать. Полная, говорит, полупрозрачность. Но все это, конечно, только в долговременный план годится. В самый долговременный. Туда возьмем обязательно. Пусть жулики и воры лишатся покоя. Пусть не спят, думая о том, что в случае краха новой культурной политики им предстоит питаться в пирожковой. Молодец, Малашка! Ясно изложила и даже не выругалась ни разу, я фигею. Что, больше нет идей? Тогда я скажу. Все, что вы предложили, очень хорошо. Попадает почти в десятку. Подчеркиваю: почти. То есть хорошо, но не отлично. Животные, рык, жратва, зверский стиль – все верно. Ну а последнее усилие сделать слабо? Общий знаменатель найти? С учетом специфики места?
Синькин замолк и, откинувшись на троне, обвел сотрудников арт-центра хитрым взглядом. Все молчали.
– «Рус-ско-е мед-вежь-е», – медленно, будто ощупывая языком эти странные звуки, произнес Кондрат. – Понимаете?
Судя по лицам, никто ничего не понял. Только Азефушка Прудоморев, уловив слово «русское», одобрительно кивнул, погладил бороду и сделал вид, что задумался.
– Короче, слушайте, – заговорил арт-директор. – В Прыжовском крае медведей больше, чем в Европе правозащитников. И все это богатство пропадает зря. Некому наших мишек воспеть, некому прославить, некому для потомства память о них сохранить. Даже нарисовать их теперь некому. Рисовальщиков-то не осталось. Вы же только стенки подпирать умеете. А мы сделаем большую тематическую выставку исключительно про них. Мишки во всех видах. Все, что связано с русским медведем. Теперь ясно?
– Ясно, – кивнул Бесполо. – Двухходовка: сначала тут нашуметь, а потом отправить на экспорт. Ребрендинг России. Русский медведь – продукт проверенный, надо ему только имидж поменять: был агрессивный, станет добродушный. Так?
– Умный ты, Вадя, прямо загляденье, – одобрил Кондрат. – Все так, скрывать нечего. Мастерим выставку с прицелом на европейские гастроли. Сколько мы тут продержимся, пока ни фига не понятно. Завтра могут снять губера, или у него перещелкнет в голове. Значит, надо подстелить соломки. Готовим продукт для внешнего и внутреннего потребления. Из этого и будем исходить. А теперь – брэйнсторм! Кратко и быстро – все, что связано с мишками. Поехали!
