— Да уж… — покачала головой мужчина. — Я, если честно, не думала, что у вас, иблиссиан, есть свои люди среди «ворон»…
— И не только среди «ворон»! — с усмешкой вставила Аллвин, громко перед тем отхлебнув из кружки. Малк ей одновременно и нравилась и не нравилась; вызывала уважение, как человек труда, как представительница класса рабочих, ведь именно этот класс учение Иссы Иблисс рассматривало главной производительной силой общества и главной движущей силой самой истории; раздражала же тем, что, как и Аллвин, Малк была мужчиной… и явно симпатизировала Альве Аввар. Если к начальнице Альвы, лейтенанту с труднозапоминаемым именем, Аллвин с самого начала испытывала неприязнь, потому что та была явной служакой и к тому же могла оказаться соперницей (а вдруг они с Альвой любовницы и я изначально в пролете? — думала она), то за внутреннее раздражение к Малк Аллвин в глубине души было даже стыдно. Тем не менее, чувство ревности возобладало в ней, и она встряла между безобидно болтавшими Альвой и воображаемой соперницей.
— О чем это ты, сестра? — дружелюбно поинтересовалась Малк.
— Алл хочет сказать, — не дав ответить Шейл, словно почувствовав раздражение молодой мужчины и желая взять под контроль ситуацию, вмешалась Трилти, — что она из Комитета… — женщина посмотрела в упор на Аллвин и продолжила: — Перед вами целый инспектор и лейтенант… только вы ее так, пожалуйста, не называйте! — она заговорщицки улыбнулась и своей улыбкой совершенно обезоружила Аллвин. Та вдруг почувствовала себя совершенно глупо, и ей захотелось извиниться перед всеми.
— Ну, охренеть теперь!.. — Малк удрученно почесала выбритый затылок. — Что, серьезно?
— Ага, — ответила ей Аллвин уже совершенно беззлобно. — Вот, могу даже пушку показать… — (она расстегнула пальто и отвела левый борт, показав кобуру с девятимиллиметровым «Ветераном») — …и удостоверение есть.
Малк взглянула на пистолет, какими были вооружены только офицеры спецслужб (и, по слухам, члены правительства) и посмотрела на Трилти.
— Серьезная у вас свита! — Трилти единственной Малк говорила «вы»; причем ее «ты» в адрес более молодых спутниц известной революционерки вовсе не звучало как фамильярность.
— Да уж… — с улыбкой согласилась женщина. — Та еще свита! — с веселыми нотками в голосе добавила она, после чего с благодарностью посмотрела сначала на Альву, потом — на Аллвин и серьезно закончила: — Если бы не сестры, сидеть бы мне прямо сейчас в каком-нибудь кабинете с кафельными стенами…
