— А ей этого было мало?
— Вы угадали. Они стали ссориться.
— И жизнь дала трещину?
Он улыбнулся и как-то по-новому посмотрел на меня.
— Вы очень необычная девушка, Лера.
— Почему?
— Все время иронизируете.
— Ну, вы же знаете, что ирония — маска беззащитности.
Мы улыбнулись друг другу и пошли дальше. Вот уже и конец сада. За глухой оградой виднелась едва заметная тропинка. По ней явно давно не ходили, и она практически заросла. Однако Чарли залаял и стал рваться с поводка. Мне показалось это странным. Собака лаяла так, будто старалась привлечь к чему-то наше внимание.
— Что это с ним?
— А шут его знает! Может, утку почуял в зарослях. Он ведь охотник.
Я задумалась. Может, конечно, и так. А может, и нет. Нужно будет как-нибудь исследовать эту тропинку. И тут мне в голову пришла одна мысль, которую я решила тотчас проверить.
— Скажите, а Чарли — это ваша собака или Громова?
— Нет. Его купила Анна. Совсем крохотным, когда ему исполнился только месяц. Она с ним возилась и гуляла. Громов не любит собак и терпит Чарли только из-за меня. Мне он дорог.
Мы опять пошли молча и молчали уже до самого дома.
Я, держа поднос с кофейником, вошла в гостиную, где сидела Ксения, уже успевшая переодеться с дороги, и стала аккуратно расставлять чашки.
— Да садись ты, — нетерпеливо сказала Ксения. — Что за авария с тобой случилась?
— А, так… Можно сказать, ерунда.
— Ничего себе ерунда!
— Знаете, только такая особо талантливая девушка как я, имея восемь лет водительского стажа, смогла врезаться в единственное дерево у дороги. Редкое везение и редкий водительский дар.
Ксения едва заметно улыбнулась.
— Ну, давай рассказывай, — сказала она.
И я рассказала Ксении обо всем, что произошло, в мельчайших подробностях. Она только кивала головой и в некоторых местах неодобрительно хмыкала.
— Тебя вообще нельзя оставлять одну. Сразу попадаешь в неприятные истории.
— Да будет вам. Все ведь обошлось.
— Пока не уверена в этом. Послушай, а ты ходила в галерею Громова? Видела картины? — неожиданно спросила меня Ксения.
— Конечно. И была очень удивлена.
— Чем же?
— Во-первых, подбором картин. Понимаете, помимо разных портретов семьи Белопольских я обнаружила там несколько работ отца.
— В самом деле? Это интересно.
— Еще как. Вначале я не могла понять, откуда они могли появиться здесь. Но потом вспомнила, что Маша говорила о нескольких полотнах, доставшихся от Дома творчества. Правда, и тут есть нестыковки.
— Какие?
