— Вот мы ее и решим.
— Не будьте ребенком. Мне это совершенно ничего не стоит. И потом… Мне приятно это для вас сделать.
Он замолчал, давая мне право выбора. Я могла и дальше настаивать на своем, размахивая перед ним собственной декларацией независимости и принципами. Но мой внутренний голос нашептывал, что этим я окончательно разрушу то хрупкое чувство взаимопонимания, которое зарождается между нами. Я посмотрела на него и ощутила приятное волнение, охватившее меня. Будто сотни бабочек где-то глубоко внутри взмахнули своими невидимыми крыльями.
— Хорошо, — ответила я и спрятала карту в сумку.
Громов отправился к кассе, всем видом показывал, что он доволен тем, как все складывается. Он обернулся ко мне и широко и искренно улыбнулся. А тем временем ко мне подошла продавщица и шепнула:
— Это платье непременно принесет вам удачу.
* * *
Обедали мы в небольшом, но очень уютном ресторанчике. Мы почти не разговаривали, да это было и ни к чему. Медленная, чарующая музыка точно убаюкивала нас, притупляя бдительность, и тихая истома исподволь прокрадывалась в душу. Нам было легко и спокойно. Никогда прежде ни с одним мужчиной я не испытывала такого чувства. Я смотрела на Громова и чувствовала, как тону в его глазах.
И нет мне больше спасения. Громов разлил вино по бокалам, немного помолчал, а потом сказал.
— Давайте выпьем за сегодняшний день.
— Да, — откликнулась я, — чудесный день.
— Спасибо вам, — неожиданно произнес Громов.
Да… Это действительно был один из самых счастливых дней в моей жизни.
Правда, закончился он куда прозаичней, чем начинался. Громову позвонили на мобильный и что-то долго говорили. После чего он произнес только одно слово: «Еду». Конечно, извинился передо мной и сказал, что его шофер уже выехал и отвезет меня в усадьбу.
И больше я Громова не встречала. Но думала… думала я о нем постоянно и не только потому, что меня к нему по-прежнему тянуло. Нет… Я лучше узнавала усадьбу и начинала больше понимать его как человека. Помните, как Пушкин дал Татьяне Лариной возможность узнать Онегина? У него дома. Она видела его вещи, читала его книги и постепенно понимала человека, которого любила. Я, конечно, не Татьяна Ларина, но некоторые вещи помогли мне лучше понять Матвея Громова. А поняв, задать вопрос, который волновал меня изначально: что же он за человек? Общаясь в усадьбе со слугами, я заметила, с каким уважением и преданностью они к нему относились. И частенько подчеркивали, что Громов честный и справедливый человек. А еще… Что он безумно любил жену. Точнее, любит и сейчас. А главное, не перестает ждать ее возвращения. Об этом я, конечно, расскажу Ксении, и она обязательно подскажет мне какой-нибудь ход. И пока я суетилась на ее маленькой кухне, стараясь, навести последний глянец перед приездом подруги, память услужливо подбрасывала мне обрывки других происшедших событий.
