— Лер…
Женька подошел ко мне и стал гладить по голове.
— Я информацию нарыл. Как приехал и обо всем узнал, сразу копать стал.
— И что?
— Раскопал. Это хренова звезда тебя подставила, Преображенская наша! Ей было нужно твое место. Знаешь, зачем? А очень просто! Взяли недавно одного мальчика, который на твое место метит. Молоденького-молоденького, глупенького-глупенького! Зато с большой и волосатой лапой. Папа у него генеральный продюсер ТРТ. И, как проговорился шеф, хороший стратег может пожертвовать конем, чтобы подстраховать ферзя. Но ты, Лерка, не дрейфь, я сделал копию с кассеты Преображенской. Она быстренько ее стерла, думала, никто ничего не узнает. Но я все-таки успел. И теперь ты ее можешь засудить. Или даже их. Я, конечно, утверждать не берусь, но не решилась бы Аллочка на это без ведома шефа.
У меня начался очередной приступ рыданий. Женька на секунду замолчал, а Петрович сел на корточки передо мной и протянул свой измятый носовой платок. У меня, точно у заправской героини мелодрамы, в самые душераздирающие минуты не оказалось под рукой платка. Я с благодарностью на него посмотрела и тотчас уткнулась в этот платок.
— Я и доказать это могу, — продолжал Женя.
— Не нужно… — всхлипнув, протянула я.
— Что не нужно? — спросил Петрович.
— Ничего не нужно. Никаких доказательств.
— Это ты брось! Тоже мне христианское милосердие! Непротивление злу! Таких нужно не наказывать! Их нужно… — разошелся Женя.
— …в детстве убивать, из рогатки — подсказала я и, глядя на Женю, невольно улыбнулась.
— Лера, я чай заварил — подал голос Петрович. — Зеленый.
— На вот, бутер держи, а то наверняка ничего с утра не ела. — Женя одной рукой протянул мне бутерброд с сыром и колбасой, а другой хозяйским жестом принялся разливать водку по стопкам.
Мы, точно по команде, чокнулись.
И в голове у меня пронеслось: «Бог ты мой, я ведь вообще водку не пью. Коньяк иногда, изредка пиво, чуть-чуть вино…»
— Давай за нас! За хороших людей. Мало нас осталось. А чай после выпьем, с тортиком.
Мы выпили, и приятное тепло стало разливаться по всему телу. Я прикрыла глаза и неожиданно почувствовала себя очень хорошо. Наверное, впервые за это время. Из блаженного состояния меня вывел Женькин голос.
— Лерка, а насчет восстановления подумай. Я простить себе не могу, что дал тебе наводку, на тот чертов банк.
— Спасибо, Женька, но в программу я не вернусь. Пусть они сами играют в свои игры. Ты же понимаешь, что если тебя сдали один раз, то это непременно повторится еще раз.
