"В жизни – крутая перемена, – пишет она, – назначили завредакцией "Литературного Ленинграда"[42]. Это во всех отношениях паршиво. Отрыв от собственной работы, погружение в это подлое стойло – газету… Но, конечно, раз посадили, нужно будет приложить все усилия, чтоб справиться. Буду стараться вести четкую, принципиальную линию – боюсь, что с Гореловым[43] мало удастся сделать…"
18 июня 1936 года умер Горький. На похоронах Ольга в последний раз видела Авербаха – растерянного и испуганного.
Вернувшись, она, чувствуя себя ответственной за горьковскую линию в детской литературе, устроила разнос нескольким любимым авторам Маршака. Ее, как и многих других, не удовлетворяло как качество текстов, так и малое количество книг, в которых подрастающее поколение воспитывалось бы на героических примерах новой жизни.
Писатель Сергей Безбородов ответил Ольге статьей "Пассажир вскочил на ходу", опубликованной в газете "Смена" 9 декабря 1936 года: "О детской литературе у нас часто говорят и пишут так… – как, например, рассуждают на кухне коммунальной квартиры о гомеопатии, – приблизительно, понаслышке, но зато с большим темпераментом и апломбом".
"11 декабря 1936. Маршаковская группа трубит и воет, – возмущается Ольга. – Глупая статья С. Безбородова в "Смене" очень на руку. Статья в "Известиях" совпадает с моими не только по установкам, но почти текстуально – большая поддержка!.."
Она еще не отдает себе отчета в том, что каждое негативное слово в газете может стоить человеку жизни. Ее захлестывает борьба за принципы.
Критик Евгения Щеглова вспоминала: "В пылу газетного спора он (Безбородов. – Н. Г.) как-то набросился на Ольгу Берггольц, в то время чрезвычайно молодую и невероятно яростную, до ортодоксальности, комсомолку. Ей тогда крайне не понравились некоторые лендетиздатовские книги вроде "Подводных мастеров" К. Золотовского или "Повести о фонаре" Л. Будогоской. О чем она не преминула со всем своим пылом заявить в "Литературном Ленинграде". Сегодняшним-то глазом видишь, что кое в чем она была права. "Подводные мастера" и в самом деле написаны не столько К. Золотовским, водолазом с четырехклассным образованием, писать совершенно не умевшим, сколько Тамарой Григорьевной Габбе, редактором книги. Отсюда и определенное сходство, без труда обнаруженное писательским глазом О. Берггольц в целом ряде лендетиздатовских книг. Эти полусамодеятельные авторы – "бывалые люди", которых Маршак активно завлекал к себе в редакцию, – в лучшем случае умели внятно что-то рассказать из своей "бывалой жизни", но уж написать – увольте. Какой уж тут авторский стиль и писательская индивидуальность… Безбородова и возмутило в первую очередь то, что О. Берггольц ничтоже сумняшеся смешала в одну кучу книги принципиально разные (а он-то знал, кто из этих авторов чего стоит), да еще и сказала, что детиздатовским книгам недостает совершенно необходимой в детской книге "героики". Конечно, о том, что фактическим автором многих из этих книг был редакторский карандаш, ему пришлось умолчать…"
