В Чистополь книжечка тоже дошла, об этом в конце 1942 года Ольге написала мать: "Говорил мне Пастернак, что читал твою поэму, и очень она ему понравилась. Просил передать тебе привет". Сколько радости доставляли ей такие вести! Пастернак был любим ею с юности и казался недосягаем.
Ольгу выдвигают на Сталинскую премию. Но премию она не получит. Собственно, ее блокадные стихи и поэмы властью оценены не были. Но в этом была своя логика, которую Берггольц прекрасно понимала.
Первого мая 1942 года из Москвы прилетели А. Фадеев, М. Алигер и Н. Тихонов. Писатели встретились с Ольгой и ее коллегами в Доме радио. Об этой встрече Фадеев напишет очерк "Хорош блиндаж, да жаль, что седьмой этаж". Героями очерка стали Ольга Берггольц и не названный по фамилии рассказчик (Яков Бабушкин), который, как Вергилий, водил его по закоулкам Дома радио.
Фадеев прилетел в Ленинград как корреспондент газеты "Правда". Как видно, политика замалчивания блокады постепенно менялась. Но писать о Ленинграде разрешалось лишь проверенным коммунистам. Однако Фадеев вел себя не как московский чиновник, а как собрат по перу. Он восхищался пропагандисткой деятельностью Вишневского, которого ранее недолюбливал, но главное, по-новому увидел Ольгу Берггольц. В конце тридцатых годов, во времена ее ареста и заключения, она была для него источником немалого беспокойства. Теперь, оказавшись в Радиокомитете, он увидел знаменитый "седьмой этаж" – чердак, где жила радиокоммуна, где
…умирали, стряпали и ели,
а те, кто мог еще
вставать с постелей,
пораньше утром,
растемнив окно,
в кружок усевшись,
перьями скрипели.
Но жизнь эта могла быть уничтожена в любой миг во время бомбежки. Впрочем, как и все дома вокруг, которые, по выражению Фадеева, "укладывали немцы", стараясь достать до Дома радио. Однако он чудесным образом оставался цел и невредим.
В комнатке у Берггольц вся компания отметила Первое мая 1942 года. Многие пережитые в Ленинграде истории Фадеев опубликовал в виде очерков в газете "Правда". И рассказ об Ольге Берггольц прибавит ей славы, освободит на долгое время от нападок.
Однако другим обитателям Дома радио рассказы Фадеева не помогут.
В августе 1942 года из Радиокомитета внезапно увольняют Макогоненко. С него снимают бронь, в любой момент могут отправить на фронт. Причиной изгнания стало то, что он выпустил в эфир поэму Зинаиды Шишовой "Дорога жизни". Поэму читали на радио, когда раздался звонок из горкома, и передачу вынуждены были прервать: ленинградский партийный чиновник Маханов и литературный критик Лесючевский (тот самый, что написал донос на Корнилова и Заболоцкого) расценили произведение как "порочное" и "одиозное". На самом деле запрет поэмы Шишовой был продиктован тем, что ее муж, крупный военачальник, еще до войны был репрессирован.
