– Просто… – Я сжимаю телефон.
– Я что, недостаточно хороший фанат? – спрашивает она, бросая китель на прилавок. – Дело в этом? Я не оправдываю твоих ожиданий от фанатки? Почему я не могу просто быть твоим другом?
– Потому что это ничего не изменит, – отвечаю я, оборачиваясь к ней. – Оттого, что я пожалуюсь, ничего не поменяется. Если расскажу, чего я хочу, расскажу, как ненавижу мою семью, какая у меня хреновая жизнь, как влюбилась в кого-то, кого даже не знаю, и до какой степени мечтаю оказаться в любой другой вселенной, что это изменит?
Я говорю громко, туристы на другой стороне улицы оборачиваются. Сейдж открывает рот, закрывает, снова открывает, как рыба, которую вытащили из воды. Потом смотрит на прилавок и пустую тыквенно-оранжевую собачью подстилку.
– А где наш плюшевый рассадник блох?
– Что? – я моргаю.
Перевожу взгляд на Франко. Но его там нет, как нет и кителя.
Мы перегибаемся через прилавок как раз вовремя, чтобы заметить толстую коричневую таксу, улепетывающую между ног туристов, размахивая синей тканью.
– Я его зажарю! – кричит Сейдж, срывая фартук.
Она огибает меня, распахивает заднюю дверь фургона и с криками несется вслед за Франко.
Я бросаюсь за ней, даже не снимая фартук. У Франко мой костюм, и кто знает, что он с ним собирается делать.
– Франко!
Туристы заполонили улицы в обоих направлениях, машины проезжают мимо по брусчатке, кареты, запряженные лошадьми, то и дело останавливаются, у радужных домов. Столько людей, а Франко не видно. Как я могла выпустить его из виду?
Мы выкрикиваем его имя, уворачиваясь и расталкивая туристов, слишком долго стоящих перед огромными домами с черепичными крышами и просторными верандами. Они оборачиваются, словно мы сбежали из цирка. Действительно, две девушки, одна в оранжевом фартуке с надписью «Съешь меня», другая в тюлевой пышной юбке с лентами, несутся по переулку так, словно за ними гонятся все силы Мглы.
Добегаем до Рейнбоу Роу, но его нигде нет. У меня сжимает в груди.
– Нет. Нет, только не это.
– Эй, ты! Плюшка! Ролли-Полли Олли! Поросенок! – выкрикивает Сейдж.
– Это не поможет, – шиплю я.
Она пожимает плечами.
– Когда я вчера вечером назвала его Франкзиллой, он подошел. Ой, вон он! – Она мотает головой в сторону поперечной улочки, где огибает угол что-то упитанное, напоминающее Франко.
Мы надеемся, что это он. Как настолько толстая собака умудряется так быстро бегать? Сейдж хватает меня за руку и тянет в галоп, но сама налетает на гуляющих и спотыкается. Я бегу дальше, поворачиваю на мощеную улочку, и сбываются мои худшие ночные кошмары.
