Надгробные камни, серые и причудливые. «Лили Виттимер» и «Робин Виттимер», гласят хрупкие буквы, новей большинства надписей вокруг. Я гораздо лучше помню похороны папы, мамины сливаются в дымку, но я помню слова священника, они доносятся эхом, будто отражаясь от темной крутой скалы.
Слишком молодая. Слишком рано. Слишком, слишком, слишком.
Все слишком. Слишком мало времени. Слишком мало воспоминаний. Слишком мало раз я сказала маме и папе «я тебя люблю». Особенно папе. По маме я тоже скучаю, но по ней скучаю как по далекому красивому месту, о котором слышала, но ни разу в нем не была. Ее лицо как в тумане, улыбка бесчувственна. Я даже не могу вспомнить ее голоса.
Папин же голос до сих пор звучит у меня в голове. Я держусь за него как за буек, опасаясь потерять в шторме времени.
– Я нашла ваши костюмы, – рассказываю я надгробному камню. – Интересно, вы специально вызвали течь? Я чувствовала, словно вы были там. Словно до сих пор…
Я вытираю глаза тыльной стороной ладони. Франко кладет голову мне на колени, елозя хвостом по земле, явно просит почесать его за ухом. Только я начинаю, как в кармане толстовки звенит телефон. Я достаю его. Франко поскуливает, поэтому я перекладываю телефон в другую руку и следую повелениям животного.
Неизвестный номер, 20:36
– Как ты думаешь, люди на «Просперо» тосковали по дому?
Провожу пальцем по экрану, чтобы разблокировать телефон. Впервые незнакомец написал мне первым, если не считать самого первого раза.
20:36
– Тоскуешь по дому, Карминдор?
Неизвестный номер, 20:36
– Его же взорвали, помнишь? Эпизод 43. Последний виток времени.
20:37
– Это не значит, что по нему нельзя тосковать.
Неизвестный номер, 20:37
– Я скучаю по некоторым деталям. Не по самому месту. Они всегда лучше в воспоминаниях.
– Извини, не знаю, что говорю. Это глупо.
Не так глупо, как он думает.
22:37
– Будет странно, если я скажу, что знаю, как ты себя чувствуешь?
Неизвестный номер, 22:38
– Будем странными вместе.
– Куда бы тебе хотелось вернуться?
Ну что за вопрос. Ни одно место не будет таким же хорошим, как в воспоминаниях. А теперь, зная то, что знаю, есть только одно место, куда я бы вернулась.
Я хочу ответить, что это очень сложный вопрос.
Но это будет ложью. Я очень хорошо знаю, куда бы вернулась. Это один конкретный момент, семь лет назад. Я тогда сидела на ступеньках веранды, держала в руках рассказ, написанный в тот день, ждала, когда папа вернется домой. Я бы сказала той маленькой девочке идти в дом. Запереть дверь. Не впускать плохие вести.
