— Мишо! Меня зовут Мишо, сеньор! Вы можете располагать мною по своему усмотрению. А это, вероятно, ваша дочь? Впрочем, что это я! У нас отличная кухня! Широкий выбор. Моя жена прекрасно готовит баранину. Все проезжающие через Орлеан хотят ночевать на моем постоялом дворе. Мы работаем всей семьей: мои два сына и дочь с нами. Да, представьте, сеньор, многие заезжают специально. Или племянница? По большому счету, мне все равно. Это если жена спросит. Женевьева. Ее так зовут. Как святую. Она у меня очень любопытна. Но это ведь не порок. Как вы считаете? У нас чисто и тихо. Да. И никогда не бывает проходимцев. Вам с вашей юной спутницей нечего опасаться. Я не смею предположить, что это ваша супруга… Впрочем, не отвечайте. Это ваше дело, сеньор. Я вовсе не любопытен. И не являюсь ревнителем строгих нравов. Каждый живет так, как хочет. Все равно перед Богом каждый когда-то даст ответ за все. Разве не так, сеньор?
— Возможно, ты и не любопытен, Мишо, — усмехнувшись, сказал де Брие, выслушав сумбурную речь Мишо. — Этот постулат еще требует доказательства. Но то, что ты весьма неразговорчив — это неоспоримый факт.
Мишо замер на мгновение, потом снова встрепенулся.
— Я понял, сеньор, я все понял! Вы устали с дороги и хотите отдохнуть.
— Ты прав, — подтвердил де Брие. — И моя племянница была бы очень признательна, если бы ты, наконец, дал ей возможность раздеться и лечь в кровать.
— Ага, все-таки племянница! — воскликнул Мишо. — Я немедленно пришлю к вам свою супругу. Женевьева. Ее зовут Женевьева, как святую. Она прислужит сеньоре.
— Я привыкла обходиться сама. — Эстель взглянула на рыцаря. — В конце концов, дядя поможет мне развязать шнуровку на котте.
Через несколько минут им в комнату подали ужин. Мишо явился вместе с женой — долговязой и костистой женщиной лет сорока, с растрепанными черными волосами и полуобнаженной обвисшей грудью. Находясь рядом, эти двое выглядели несуразно и комично. Хозяева проворно расставили все на столе. При этом и Мишо, и Женевьева не сводили глаз с постояльцев.
— Дверь можете не запирать, — вкрадчиво сказал хозяин постоялого двора. — Вам ничто не будет угрожать. Мое заведение давно пользуется хорошей репутацией.
— Охотно верю, — простодушно ответил де Брие. — Хотелось бы только узнать, до которого времени будут слышны пьяные голоса из харчевни?
— Обычно все укладываются после полуночи, сеньор, — ответила Женевьева. — Правда, Мишо?
— Но если вы хотите, я попрошу людей не шуметь прямо сейчас, — сказал тот.
