* * *
— Ты сомневалась, что все пройдет хорошо?
— Признаться, да! — Глаза Эстель сияли. — Но я до последнего верила вам, сеньор. И продолжаю верить теперь, когда всё закончилось. Я понимаю, что мне довелось участвовать в очень важном деле…
— Ты даже не представляешь себе, в каком важном! — подчеркнул де Брие. — Правда…
Он не договорил, будто смутные сомнения в его сердце снова напомнили о себе.
— Что-то получилось не так? — Девушка чутко уловила смену настроения рыцаря. — Я далеко не всё знаю и понимаю, сеньор…
Они сидели в маленькой беседке, затерявшейся в саду Гишара де Боже. Дождь давно кончился, но с голых веток все еще падали капли, звонко ударяясь о натянутый над беседкой купол из тонко выделанной свиной кожи. В ослепительно голубом весеннем небе сияло умытое до блеска солнце. Земля парила, придавая воздуху терпкость обновления.
— Тебе пока и не нужно все знать и понимать, — хмуро ответил де Брие. — Впрочем, не обижайся, если я тебя чем-то обидел.
— Что вы, сеньор! Для меня самая высокая честь находиться рядом с вами, к тому же иногда быть полезной. И мне вполне хватает того, что я знаю о вас. Дело слуг задавать меньше вопросов.
— Но ты ведь не служанка, Эстель! Я не нанимал тебя в услужение, поскольку давно привык во всем обходиться собственными силами. Разве что Тибо всегда был рядом.
— Всегда?
— Нет, последние несколько лет.
— А раньше?
— А раньше были походы и сражения с мусульманами: одно переходило в другое, будто сама смерть смешивала тысячи людей, просеивая их сквозь свои корявые пальцы. Я не раз видел, как люди умирали вокруг меня, это были и друзья, и враги. Я искренне сочувствовал первым и ничуть не жалел вторых, я хорошо понимал, что жизнь человеческая ничего не стоит, если на карту поставлена истинная вера. За веру и справедливость нужно биться, не щадя ни врагов, ни себя самого.
— Но разве убивать людей — это справедливость? Жизнь, подаренную Богом, может отнять только сам Господь.
— Он и делал это, только руками своих воинов!
— Но ведь погибали не только мусульмане, но и рыцари, — возразила Эстель. — И слуги, и оруженосцы, и те, кто просто помогал тамплиерам, и случайные люди. Чьими руками в этих случаях управлял Бог?
— Погибали слабые, кому не уготовано было главное испытание — пройти всё до конца. Да, это испытание, Эстель, — пройти до конца. И здесь Господь сам простирал руку и снимал с шахматной доски ненужные ему фигуры.
— А вы, сеньор…
— А мне была подарена жизнь, опыт и знания для той миссии, которую я пытаюсь сейчас выполнить. И пусть кто-то скажет, что эта миссия легче смертельной схватки с тысячей сарацин!
