…Сначала де Брие хотел выйти в одной камизе — нательной рубашке, едва покрывавшей бедра. Ему было душно в харчевне — то ли от количества выпитого, то ли от пережитого в последнее время. Но во избежание простуды он все же накинул поверх камизы еще и котту — туникообразную куртку, доходившую до колен. Болеть никак было нельзя, особенно теперь, когда не стало тех, на кого можно было положиться, когда он сам превратился в одну из ключевых фигур в далеко еще не оконченной партии…
Под ногами шуршал песок. Полусапожки из свиной кожи, без каблуков и со слегка заостренными носками, которые так любил Венсан де Брие, помогали ему ступать тихо, почти бесшумно. Часть улицы Жюиври, где находилась харчевня Одноглазого Жака, не была вымощена булыжником — он начинался дальше, от пекарни Жанетты, где в эти минуты еще горели факелы и царило привычное оживление.
Рыцарь сделал несколько десятков шагов и уже собирался поворачивать назад, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо. Но прежде чем он выхватил кинжал, спрятанный на поясе под туникой, прежде чем он обернулся, Венсан де Брие услышал голос. И напряжение, в один миг охватившее его, схлынуло так же быстро.
— Это я, сеньор!
— Эстель?
— Простите мою дерзость. Но я все время шла вслед за вами.
— Зачем?
— Не знаю. Мне так хотелось увидеться снова!
— Но ты ведь поужинала и ушла домой, не так ли?
— Я обманула вас. У меня нет дома.
— Почему? И где ты живешь?
— Живу где придется, снимаю комнату то там, то здесь. А в основном брожу по свету в поисках удачи.
— И промышляешь древним ремеслом?
— Да, сеньор. А иначе на что жить?
— А твой дом, твои родители? Где они живут?
— Про отца я ничего не знаю, мать родила меня на одном постоялом дворе, а потом оставила там и убежала. Так мне говорила Аделайн, простая крестьянка из Клюи, у которой я жила до семнадцати лет. Она воспитала меня, научила жить. Спрашивайте меня, о чем хотите, я готова всё рассказать…
Венсан де Брие смотрел на девушку с какой-то легкой брезгливостью, к которой примешивалась жалость. И даже плохо различая в полумраке его лицо, Эстель догадывалась об этом.
— Ты замерзла? — спросил он вдруг с неожиданной заботой в голосе. — Тут неподалеку есть неплохая таверна. Это на улице Нуайе, возле моста Планш Мибре. Пойдем?
— Я не смею навязывать вам свое общество, дядя Венсан, — робко ответила девушка.
— Тем, что караулила меня на улице, ты уже сделала это.
— Простите великодушно, сеньор! Но мне почему-то так хочется быть рядом с вами! Я не знаю, как это объяснить…
