Дым | страница 84
Чарли смотрит на Томаса и видит на его лице смятение.
— С чего начнем?
На самом деле он говорит другое: «Нас не должно быть здесь».
— Со шкафа, — отвечает Томас и тянет на себя дверцу.
Он не ждет, что Чарли будет участвовать в поисках.
Им не удается найти ничего полезного для себя: ни дневника под подушкой, ни документов или писем на крышке бюро или в его ящичках, ни смятой записки в корзине для мусора. Зато количество рубашек поражает воображение — больше тридцати, и все отглажены и сияют такой белизной, что кажутся новыми. Томас находит также три пары кожаных перчаток; игрушечную рапиру и настоящую шпагу-трость, которые небрежно засунуты вглубь шкафа; ручку из слоновой кости с золотым пером. Шпоры, хлыст для верховой езды, тонкий складной ножичек с роговой рукояткой и четырехдюймовым лезвием. Но ни единой подсказки, никакого объяснения причин, которые побудили Джулиуса приехать в поместье. Не раскрыто ни одной тайны, проливающей свет на его характер.
Правда, кое-что все же есть: деревянная шкатулка. Томас обращает на нее внимание именно потому, что она выглядит нарочито неприметной. Стоит на ночном столике, вроде бы на виду, но при этом завалена книгами. Почти случайно. Но слишком уж аккуратно.
Шкатулка совсем невелика и покрыта необычным лаком: в лучах вечернего солнца он светится красным. Она не настолько легка, чтобы казаться пустой, но и не особенно тяжела; для хранения писем у нее неподходящие пропорции; от нее исходит едва заметный запах, чем-то напоминающий запах старой кожи. И она заперта. Есть маленькое серебряное отверстие под ключ — а ключа нет.
Томас относит ее к бюро, открывает перочинный ножик, вставляет кончик лезвия в замок. Приходится повозиться, но замок простой: он поддается, стоит только нажать посильнее. Томас чувствует, как Чарли у него за спиной хмурится и нагибается пониже, чтобы все разглядеть. Жестом фокусника Томас откидывает крышку и видит (от разочарования у него екает в животе) сигареты. Сложенные ровными рядами, десятков с шесть, белые и хрупкие в обрамлении блестящего дерева.
— Черт, — шепчет он и закрывает шкатулку.
Но Чарли останавливает его:
— Открой-ка. Понюхай.
Томас так и делает, сует нос прямо в сигареты, затем вынимает одну и проводит ею у себя под ноздрями. Он никогда не курил и, если подумать, даже не держал сигарет в руках. Однако аромат табака он узнаёт и может представить, как тот будет пахнуть при горении. Но есть и еще один запах: более тяжелый и терпкий, трудноуловимый. Чарли нависает над его плечом, прикрывает глаза, перебирая воспоминания, ищет в памяти следы этого запаха.