- Сын, откуда это у тебя, когда ты стал таким? Я не могу узнать тебя.
- Потому, что я знаю, к чему все это приведет, не хочу, что бы Россия утопла в крови, чтобы великая империя погибла.
- Что ты говоришь, Саша? Империя сильна. Да, мы испытываем определенные трудности из за этой войны, но запас прочности у страны огромен.
- Да нет никакого запаса, отец, страна через десять с небольшим лет погрузится в хаос, а потом полностью прекратит свое существование. И я хочу все сделать, чтобы изменить это.
- Откуда у тебя эта уверенность, ты что, увлекся мистицизмом, этими прорицателями? И ты воспринимаешь все это серьезно?
Да, опять не сдержался, как говорится, 'Остапа понесло'. Надо как то выкручиваться.
- Нет, отец, это не прорицание, все так и будет, поверь мне.
- Но с чего ты это взял. Этого просто не может быть. С чего такие мрачные мысли. Москва - третий Рим. Помнишь заповедную формулу из послания старца Филофея 'два Рима пали, а третий стоит, четвёртому же не бывать'. И это не зыблемо, по-другому и быть не может.
- Эх, отец, если бы все было так, как пишут пророки наши и старцы. А что ты скажешь на то, что войну эту с японцами мы позорно проиграем, бунт будет тлеть еще два года, потом утихнет, в 1914 году мир ввергнется в кровавую бойню, воевать между собой будут все государства так называемого цивилизованного мира. И три крупнейшие империи падут в результате этой войны. Только в России погибло больше двух миллионов человек, потом начнется гражданская война, где за шесть лет погибнет еще почти десять миллионов.
- Нет, этого просто не может быть, что за ужасы ты пророчишь? Откуда у тебя такая уверенность? Это страшно, это очень страшно, - отец вскочил и стал вышагивать по комнате, - Саша, откуда все эти твои пророчества, ты говоришь все это так уверенно, что я, извини, но поневоле начинаю беспокоиться о твоем душевном здоровье. Это последствия твоего ранения. Считаю, что тебе надо выходить в отставку и срочно ехать в Европу на лечение. И не спорь, сынок. Ты - единственное, что у меня есть, и я не позволю, что бы ты так пренебрегал своим здоровьем.
У меня запершило в горле. Я вдруг понял, что за тридцать с лишним лет моей прошлой жизни впервые у меня есть родной человек, который болеет за меня, беспокоится обо мне, которому я дорог. Не знаю, что на меня нашло, вдруг захотелось рассказать ему все. По всякому я не смогу держать вечно в себе мою тайну, а кому еще можно открыться, если не единственно родному человеку. Я прикрыл глаза и задумался, собираясь мыслями. А, была - не была, нырнул, как в омут! Я верю этому человеку, верю не только как отцу корнета Александра Белогорьева, но и как единственно близкому Александру Белогорьеву ХХI века.
