На ходу договорившись с ротмистром о встречи в офицерском собрании за ужином, я отправился домой. Надо подробнее обосновать необходимость дополнительных занятий для нижних чинов и чертежи тренажеров. Кроме этого, завтра должен приехать отец, надо подготовиться, привести мысли в порядок, элементарно определить, как себя вести. Он мне, с одной стороны является посторонним человеком, с другой - с отцом. Здесь полностью надо положиться на эмоции, привычки и мысли молодого корнета. У Белогорьева ХХI века никогда не было отца, он не знал ни отцовской ласки, ни отеческих внушений и нравоучений. Бесспорно одно, признаваться, кто я на самом деле я не собирался, во всяком случае, пока. Так что, как - бы не спалиться, постараться вести себя естественно. Задачу упрощает то, что с отцом корнет виделся в последний раз в июне, на выпуске из училища. Да и до этого, во время учебы, не очень часто, только когда тот был проездом в Петербурге.
До ужина набросал тезисно обоснование необходимости занятий по физической подготовке, краткую программу этих занятий, необходимые для этого тренажеры и схематически изобразил их. В написании подобного рода бумаг я поднаторел еще будучи инструктором по боевой подготовке в ХХI веке, так что трудностей при этом у меня не возникло.
Обедал дома, а вот на ужин отправился в офицерское собрание, где передал ротмистру свои записи. Тот, конечно, в очередной раз высказал свое удивление моим новым увлечением, но обещал просмотреть их и составить докладную командиру полка. Меня опять просили спеть что-нибудь или рассказать новые анекдоты, но я, сославшись на занятость в связи с прибытием отца, извинившись, отказался, пообещав потом наверстать все это.
Полковник Раух уже знал, что приезжает мой родитель. Для полка это было не рядовое событие, прибытие ветерана полка, бывшего его командира. Тут же собрался совет офицеров, где было решено организовать торжественный обед в честь этого события, присутствовать на котором было обязательным для всех офицеров. Меня к организационной суете не привлекали, поэтому поужинав и немного пообщавшись с сослуживцами, я в сопровождении Федора отправился домой.
Проснувшись утром в семь часов, повторил вчерашнюю разминку, после Елизавета подала завтрак, не на много отличавшийся от вчерашнего. Отдав последние указания по встречи, я, надев мундир, шинель, портупею с шашкой - обязательным атрибутом военной формы, отправился в Петербург, куда на Варшавский вокзал в полдень должен был прибыть поезд с отцом.
