- Согласен, господа, - вступил в разговор поручик Красовский, - это же покушение на Богом установленную форму мироустройства, тем более, сейчас, когда страна ведет войну с япошками. Наш девиз, завещанный нам предками "за веру, царя и отечество" не оставляет иного толкования, является результатом всей истории народа русского. А они пошли против государя Богом данного, а значить, против веры нашей и против Отчизны.
- Нигилизм социалистов, играющих на руку Японии, сроднён истинному сатанизму, - заметил ротмистр Кастен, церковь учит нас, что 'представителем и средоточием государственной власти в государстве является государь, Богом поставленный. Государю, как Своему избраннику и помазаннику, Господь вверяет власть над страною и все не покоряющиеся ему противятся самому Богу". И это постулат, пришедший из проповедей апостола Павла, как нельзя лучше характеризует сатанинскую сущность бунта, кстати, совершенно чуждому нашему народу.
Под эти разговоры на повседневно-военную тему и прошел ужин. Компания плавно переместилась в гостиную, где продолжили высказывать свое мнение о положении дел в стране, о положении на фронтах на Дальнем Востоке. Саша Коленкин, офицер 1-го эскадрона, молодой горячий поручик, как и во все времена, считал, что если бы не высокое начальство, он бы со своим эскадроном эту войну давно бы выиграл.
- Лихая кавалерийская атака - макаки эти не выдержат, а все эти заумные штабные планы- они только вредят...
Я улыбнулся, вспоминая 'Федота стрельца' Леонида Филатова. 'Мне бы шашку, да коня, да на линию огня..', или '...У меня иная суть! Мне б куды - нибудь в атаку. Аль на штурм куды - нибудь!..'
- Корнет, я вижу, Вы улыбаетесь, Вы тоже так считаете?- обратился ко мне ротмистр Абалешев.
- Да нет, улыбаюсь я по другому поводу, просто вспомнилось одно сочинение, где с юмором описывается подобный метод войны. А если серьезно, считаю что воевать мы умеем, но еще больше умеем геройствовать, не понимая при этом, что героизм - это зачастую действия патриота по исправлению ситуации, созданной разгильдяйством, халатностью, бездействием других. Считаю, что если каждый будет исполнять свой долг на совесть, то вышеупомянутые случаи просто перестанут иметь место. Вот это, мне кажется, и называется умением воевать.
- Вы что же, осуждаете героические порывы русского солдата? - встрепенулся Саша Коленкин.
- Я такого не говорил, но героизм должен быть оправдан, и не являться следствием исправления ошибок других лиц. Просто красиво умереть - это не героизм, а вот ценой своей смерти приблизить победу - вот это да, героизм. Вот скажите, - спросил я у поручика, - в чем, по-Вашему, заключается героизм воина русского?
