Там, говорил Ивор, проще отключить сигнализацию. Но что-то пошло не так, и сигнализация сработала. Тихая гадкая сигнализация, когда никто еще ничего не понял, а у копов уже загорелась лампочка, и копы шуруют к тебе на всех парах.
Рэй стоял в двух шагах от черного входа, когда увидел полицейскую машину. Отскочил за крыльцо, вжался в стену, замер, задержал дыхание. Или просто забыл, как дышать. Копы выскочили, хлопнули дверцами и, перекинувшись парой слов, деловито двинули к двери, заранее потянувшись к оружию. Они шли мимо Рэя ко входу в здание, надвигались твердо и неумолимо, а он не мог пошевелиться, сбросить оцепенение, всё пытался бороться со спасительной мыслью, что это — сон.
Рэй уже слишком привык к тому, что они не попадаются. Все привыкли. И тут — копы. Почти в дверях. Уже с оружием в руках. Их двое, а он — один. И стоит дернуться — пальнут. Конечно, у них не огнестрел — парализаторы.
Но лучше уже огнестрел — иначе мама с отцом дома убьют. После того, как его отпустят. Когда его отпустят. И неясно еще, на каких условиях отпустят.
Нет, ну, а чего он хотел?
Связался с бандитами.
Говорила ему мама…
«Соберись! — сказал себе Рэй, обрывая поток сознания. — Не можешь пошевелиться — шевельни хоть пальцем. Начни с пальца».
И впрямь пошевелил рукой, будто разминая ее. Сжал и разжал кулак, прокрутил кисть.
«Вот. Можешь, значит, когда захочешь», - сказал себе.
Копы остановились у двери. Пискнул кодовый замок.
«Теперь — беги!».
Рэй присел, нащупал заточку в голенище ботинка — оружие детям, ясен пень, нельзя было носить. Но с волками ведь жили. И делали, и покупали, и воровали его, и прятали, как умели.
* * *
— Ногу не порежь, — советовал ему Ивор, потом еще задумчиво хмурился и добавлял. — И вообще — тебе-то это зачем? Одуванчики срезать?
Все ржали, но Рэй привык. Это у них считалось дружеским подкалыванием. Они, волчата, и друг друга доставали постоянно. Кого-то на предмет вечной немытости, кого-то из-за родителей, у кого-то никогда не было денег, кому-то просто не везло.
А Рэй отдувался за всех землян, которых здесь не любили.
Рэй потом понял: землян нигде не любили.
Ивор был у них главным — вожаком стаи. Но и он получал. В основном — за Рэя. И еще за папку своего, который поматросил и бросил мамку. А у детей Мирры, как понял Рэй, такое не прощалось.
* * *
Рэй сжал в руке заточку и взял низкий старт. Рванул вперед, добежал до машины, с размаху ткнул переднее колесо, бросился к заднему, проткнул и его. Замер, прислушиваясь. И, неуверенный, что привлек достаточно внимания — тихая гадкая сигнализация! — на всякий случай дал короткий мощный пинок дверце, стараясь ударить плашмя всей подошвой. Чтобы не зашибить случайно ногу — нога ему еще пригодится.
