– Какие у тебя замечательные бобы, Аделаида! – сказала тетя Луиза. – Просто прекрасные! Не представляю, как ты этого добиваешься. Мои подруги в клубе садоводов-любителей жалуются, что в этом году жуки-вонючки снова добрались до их посадок. Съели все подчистую, представляешь? Никто из них так и не смог с ними справиться, и только ты… У тебя определенно есть дар, моя дорогая. Твои мама и бабушка тоже были талантливыми садоводами, – добавила она, чуть понизив голос. – И обе были президентами нашего местного Общества садоводов-любителей. Когда ты немного подрастешь, я непременно рекомендую тебя в члены… Впрочем, в рекомендациях ты не нуждаешься, но таков уж порядок.
Я улыбнулась, стараясь показать тете, как я ей благодарна. Тетю Луизу я очень любила: она делала все, чтобы заменить мне мать, и ни разу не сказала ничего плохого о своей сестре и о том, как она умерла. Вместе с тем она, несомненно, считала, что я слишком похожа на маму – слишком эмоционально неуравновешенна, легковозбудима, склонна питать необоснованные надежды и к тому же наделена повышенной чувствительностью к любым разочарованиям и неудачам. Я чувствовала это по тому, как часто тетя Луиза заговаривала о будущем. Она словно пыталась убедить нас обеих в том, что я никуда не денусь, никуда не уеду и не исчезну и что по прошествии многих лет я все так же буду возиться в саду и сажать георгины в больших глиняных горшках на задней веранде. И, конечно, председательствовать в местном Обществе садоводов-любителей.
Слегка наклонившись, я выдернула проросший между стеблями бамии сорняк.
– Что ты, тетя, без твоей рекомендации мне не обойтись. Твое доброе имя способно открыть передо мной любые двери! – «А моя широко известная дружба с Сарой Хитмен – закрыть, хотя ее отец и возглавляет городской банк, а мамаша заседает во всех мыслимых общественных комитетах», – добавила я мысленно.
– Ты очень милая девушка, Аделаида. И если бы не… обстоятельства, которые нас свели, я была бы абсолютно счастлива, что Бог послал мне такую племянницу.
Я кивнула, не поднимая глаз от земли. Со стороны могло показаться, будто я продолжаю высматривать между стеблями бамии ростки других сорняков, но истина заключалась в том, что я очень не любила разговаривать о своей матери. Даже упоминаний о ней не любила! В прошлое Рождество я впервые не пошла вместе со всеми к ней на могилу, которая, как и положено, находилась вне кладбищенской ограды. Почему маму похоронили на неосвященной земле, я теперь знала – Сара Бет мне все подробно объяснила. После этого я долго ждала, пока тетя Луиза или дядя Джо сделают то же самое, да так и не дождалась. Возможно, они до сих пор считали, что я ничего не знаю и не замечаю.
