Тут и я соображаю, что рядом нет Федора с гвардейцами, и вспоминаю, что последний раз видел их на поляне, когда услышал голос княжьего денщика. Вроде бы они тогда направились левее. Оборачиваюсь и направляюсь в ту сторону, собираясь позвать за собой Алексашку. Но, шагнув за густые, заснеженные заросли лещины, сразу отпрыгиваю назад — на поляне уже полно людей в сером. Двинувшийся было за мной Меньшиков, тоже замечает их.
Не сговариваясь, поспешно углубляемся в лес, в противоположную от поляны сторону. Здесь на свежем не притоптанном снегу наши следы видны отчетливо. Понятно, что при желании враги смогут легко преследовать нас по этому следу. Снегопада, судя по ясному небу, не предвидится. Спасение лишь в скорости.
— Надо найти князя, — пыхтит сзади Меньшиков.
Еле сдерживаюсь, чтобы не сказать ему, мол, тебе надо — ищи. Где искать этого князя? Может, его уже порешили давно. Мелькает мысль, что если Светлейшего убили, то могут и нас не преследовать. Ведь их цель — князь. Или нет? А вдруг они за этим бочонком с рыжьем охотятся? Навряд ли. Маловат бочонок на такую ораву-то. И по одной монете на рыло может не выйти. Однако посылать Алексашку не решаюсь опять же по причине того, что оставаться одному не хочется.
— Федор с гвардейцами левее пошел. Может там и князь, — говорю спутнику и начинаю забирать влево. — Если они еще живы, то в той стороне мы должны с ними пересечься.
Оглядываясь назад — не настигает ли погоня — продолжаем пробираться по колено в снегу, продираясь сквозь частые кусты. С каждым шагом все труднее поднимать ноги. Дыхание с хрипом вырывается из горла, царапая его ставшим вдруг ощутимо жестким воздухом. Уже нет сил даже оглядываться. Пот, кажется, пропитал насквозь не только рубаху, но и дубленку.
Скашиваю взгляд на сотоварища. Тот не в лучшем состоянии. Выпучив глаза и открыв рот, с хрипом ломится сквозь заросли.
Если нас сейчас настигнут, то мы даже сопротивления оказать не сможем. Просто упадем и смиренно примем смерть. Да лично я сейчас даже если споткнусь, то вряд ли уже смогу подняться.
А куда мы премся как два лося? Вроде бы идти стало легче. Я и не заметил когда мы вышли на свежепротоптанную кем-то широкую тропу. Прямо перед нами здесь прошли человек десять, а может и больше, и мы уже какое-то время идем по их следу.
Шагать по проторенной дорожке значительно легче. Дыхание постепенно восстанавливается. Тяжесть в ногах остается, но теперь их не надо задирать высоко, доставая из глубокого снега.
