Парни сидели в своей норе, чутко вслушивались в тишину и таращились во все глаза сквозь переплетение корней в ту сторону, где едва заметная звериная тропа выбиралась из кедровника и, попетляв по разнотравью среди валунов и острых выступов скал, ныряла в пихтовые заросли. На этой тропе должен показаться либо Плошкин, либо преследователи.
Но не показывался никто. Пылали в закатном огне скалы, тлел кедровник, какие-то птицы бесшумно проносились в неподвижном воздухе, а из кедровника текли осторожные звуки непонятной жизни: то возня, то писки, то потрескивание веток.
Вот уж и совсем стемнело, а Плошкин все не шел и не шел. Чтобы самим отправиться на его поиски в такой темноте, не могло быть и речи. И парни, устав от ожидания и тревог, уснули, прижавшись друг к другу, как два горных сурка, прячущиеся от орла.
Едва небо посветлело, как Игарка бесцеремонно растолкал Кривоносова.
Сыпал мелкий дождь. Тайга пробуждалась. Пробовали свои голоса птицы, стучал дятел, прямо над головой парил орел, описывая круги, снижаясь все ниже и ниже, но, заметив внизу шевелящихся людей, резко отпрянул в сторону и пропал из глаз.
Где-то поблизости прокаркал ворон.
Игарка высунулся из лощины и, не поднимая голову выше травы, осмотрелся: никакого движения. Было ясно, что орел и ворон проявили любопытство именно к ним. И пусть. Вряд ли каторга, если он где-то поблизости, придаст этому значение. Однако он, скорее всего, ушел, иначе орел в первую очередь заметил бы его: Игарка был уверен, что люди чужого народа не могут так знать тайгу и так в ней укрываться, как это делают ее исконные жители, да еще так, чтобы он, опытный охотник и следопыт, этого не заметил. Нет, конечно, встречаются и среди русских неплохие охотники, но куда им до Игарки.
Проверив рану Кривоносова — она оказалась чепуховой и уже взялась корочкой, Игарка сменил мазь и листья, снова затянул поверх гимнастерки холстинную повязку.
Укрывшись брезентовым дождевиком, они поели, — быстро, но плотно. Потом покурили, выдыхая дым в траву и разгоняя его руками.
— Твоя, начальник, сиди здесь маленько, Игарка ходи и смотри делай, куда каторга ходи, — тихо заговорил Игарка, вытряхивая из трубочки пепел. — Потом ходим вместе. Хорошо будет.
— Давай, — легко согласился Кривоносов. — Только учти: тот, который стрелял в нас, мужик опытный, воевал. Он, может, нас в кедрачах поджидает.
— Ничего, однако. Игарка тоже опытна, тоже воевал.
— Где же это ты воевал? — удивился Кривоносов.
