Плошкин, не дождавшись ответа, покряхтел, поднялся, закинул за спину туес и винтовку, махнул рукой.
— Пошли дальше, чего уж там… — и зашагал вверх через поляну.
И парни, переглянувшись, подхватились и заспешили следом.
На этот раз Плошкин, едва они пересекли поляну, двинулся вдоль хребтины, не забираясь в кедровник, и часа через два они вышли к старым гарям и остановились в тени деревьев. Плошкин, велев ребятам погодить здесь и не высовываться, осторожно, иногда пригибаясь, продвинулся чуть вперед и, схоронившись за корнями павшей пихты, долго оглядывал гари по скату хребта до низу и дальше, к скалам. Потом вернулся к парням.
— Вы вот что, робяты, — заговорил он деловито. — Счас, такое дело, ноги в руки и топайте дале, но уже без меня.
— Як цэ — без вас? — дернулся Пашка Дедыко.
— Погодь, Павел, не шебарши. У меня вот какая думка: энти, что идут за нами, вот-вот подымутся сюды. Я их тут подожду и, бог даст… — Плошкин не договорил, нахмурился, мотнул головой. — А вы идите. Идите к той горе. Как придете к реке, найдите там укромное местечко и затаитесь. И постарайтесь следов за собой не оставлять: ни там ветку сломать, ни еще что, ни костров разжигать. И не шуметь. Поняли? Услышите стрельбу — не паникуйте. Жив буду — догоню. Два дня меня не будет — идите по реке вниз. Там, сказывали, есть пороги. Так вот, как минуете энти пороги, вяжите плот и плывите аж до другой реки. А там… Я и сам не знаю, как там дальше. Разберетесь, чай, не маленькие. Ну, с богом!
И Плошкин вдруг привлек к себе Ерофеева, обхватил руками за плечи, тиснул раза два, ткнулся щекой в его щеку, отпустил, потом шагнул к Пашке и его тиснул и потрепал по голове. Отступил от них на пару шагов, снял шапку, поклонился.
— Так что, не поминайте лихом, робяты! Если в чем виноват перед вами — простите: не со зла, жизня заставляла. А теперь… идите! — махнул рукой и отвернулся.
Когда за спиной затихли шаги, Плошкин обернулся и проводил глазами две сиротливые фигурки, и смотрел до тех пор, пока парни не скрылись из виду. Они уходили, то и дело останавливаясь и оборачиваясь, будто ждали, что бригадир позовет их назад, а потом пропали из глаз как-то сразу, повернув за молодой ельник. Плошкин отер глаза рукавом, вздохнул, снова осторожно выбрался на гарь и затаился за корнями упавшей пихты.
Прямо перед ним расстилалась большая поляна в пестром узорочье первоцветов, ее пересекала, поднимаясь вверх, чуть приметная звериная тропа. Справа и слева стоял облитый солнцем лес, но не сплошной, а куртинами; за спиной же шли вверх по склону лишь отдельные пихты да ели, да низкорослый мрачноватый подрост, среди травы торчали серые валуны, еще выше лиловели заросли кедровника, за ними выцветшее полотнище гольцов, над гольцами чернели скальные выступы.
