Скавицци ухватил микрофон и подтащил к себе. Усиленные аппаратурой звуки эхом разнеслись по капелле. Он держал текст прямо у себя перед глазами. Несколько секунд ничего не происходило, но потом постепенно из хрипов его прерывистого дыхания стали рождаться слова.
– Братья кардиналы, в этот момент огромной ответственности давайте с особым внимаем слушать то, что говорит нам Господь Своими собственными словами. Когда я услышал декана этого ордена, его проповедь сегодня утром, использование послания святого Павла к ефесянам в качестве аргумента сомнения, я не поверил своим ушам. Сомнение! Неужели этого нам не хватает в современном мире? Сомнения?
Тело капеллы издало слабый звук – лепет, всеобщий вздох, шевеление на стульях. Ломели слышал в ушах биение собственного сердца.
– Несмотря на поздний час, я вас умоляю послушать, что на самом деле сказал святой Павел: нам необходимо единство в нашей вере и в нашем знании Христа, чтобы не быть младенцами, «колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения»[61]. Он, братья, говорит о лодке, попавшей в шторм, это лодка святого Петра, наша Святая католическая церковь, которая, как никогда прежде в истории, отдана на милость «лукавству человеков, хитрому искусству обольщения»[62]. Ветра и волны, которым противостоит наше судно, имеют разные имена: атеизм, национализм, марксизм, либерализм, индивидуализм, феминизм, капитализм, но каждый из этих «измов» пытается сбить нас с верного курса. Ваша задача, кардиналы-выборщики, состоит в том, чтобы выбрать нового капитана, который не будет обращать внимания на сомневающихся среди нас и станет твердо держать штурвал. Каждый день рождает новые «измы». Но не все идеи имеют одинаковую цену. Не каждому мнению следует уделять внимание. Как только мы уступим «диктатуре релятивизма», как ее точно назвали, и будем пытаться выжить, приспосабливаясь к каждой секте-однодневке и причуде модернизма, наш корабль будет потерян. Нам не нужна Церковь, которая будет двигаться с миром, нам нужна Церковь, которая будет двигать мир. Помолимся же Господу, чтобы Святой Дух посетил эти размышления и указал вам на пастыря, который положит конец колебаниям последних времен, пастыря, который снова поведет к знанию Христа, к Его любви и истинной радости. Аминь.
Скавицци отпустил микрофон. Взрыв усиленных звуков разнесся по капелле. Викарий-эмерит, пошатываясь, поклонился алтарю, потом взял Мандорффа под руку. Тяжело опираясь на архиепископа, он похромал по проходу, все глаза в капелле в полном молчании наблюдали за ним. Старик не смотрел ни на кого, даже на Тедеско, который сидел в переднем ряду почти напротив декана. Теперь Ломели понял, почему патриарх Венеции пребывал в таком благодушном настроении. Он знал, что произойдет. Не исключено, что он сам и написал эту речь.
