— Итак, больной Михайловский. Ваше мнение? — спросил Сергей Сергеевич поджарого ассистента, который уселся как мог дальше от профессора.
— Острый аппендицит!
— Сомневаюсь.
Ассистент был раздосадован. «Вздумал экзаменовать при студентах. Другого времени не нашел!»
— Ваше? — обратился Сергей Сергеевич к обросшему, вихрастому студенту.
— Внутреннее кровотечение, — не сразу, робко ответил тот и густо покраснел.
Видно было, что отвечает он всего лишь наугад, что бог на душу пошлет.
— Не могу с вами полностью согласиться, — мягко заметил Сергей Сергеевич. — А вы что скажете, Григорий Львович? — обратился он к молодому врачу в военной форме.
— Непроходимость кишечника.
— Близко к истине. Ваша точка зрения? — спросил он широкую, плотную врачиху, на которой халат, казалось, мог лопнуть в любую секунду.
Она замялась.
— Ну, ну, смелей, Евдокия Павловна, смелей! Что-то я вас сегодня не узнаю!
— Перекрученная киста.
Сергей Сергеевич нахмурился и перевел взгляд на студентку в очках.
— Как вы думаете?
Он никого не хотел оставить неопрошенным.
Студентка, судя по выражению лица, решила было уклониться от ответа, но вдруг, неожиданно для себя самой, выпалила:
— Инфаркт миокарда. А может быть, стенокардия!
«О господи! — подумала Тамара Савельевна. — Ну, выходи ты поскорей замуж! Какой еще инфаркт?»
Этот ответ даже Горохова вывел из состояния задумчивости, и он принялся разглядывать студентку с интересом, как невиданного паука.
— Что скажете? — продолжал Сергей Сергеевич, адресуясь теперь к соседу девицы, тоже студенту.
— Почечная колика! — воскликнул студент так громко, что все с улыбкой на него оглянулись.
— Очень интересно! Потом вы мне, пожалуйста, подробненько, голубчик, обоснуйте вашу позицию. А вы, молодой человек, согласны с товарищем? — спросил Сергей Сергеевич маленького студентика, который сидел с беспечным видом и ковырял в ухе, всецело поглощенный то ли этим занятием, то ли своими мыслями.
Студентик с философическим спокойствием оглядел профессора, сомневаясь, к нему ли это обращаются или он просто ослышался. Но, видя, что все на него смотрят с выжидательным любопытством, неторопливо откашлялся и не без достоинства заявил:
— Не знаю.
— Вы не лишены проницательности, — заметил Кулагин. — Неплохой ответ для человека, который через полгода будет самостоятельно врачевать. Как ваша фамилия?
— Тогда злокачественная опухоль или ущемленная грыжа! — залпом выпалил студент, обеспокоенный тем, что профессор собрался что-то записать. И он действительно записал и поставил жирную точку, как гвоздь вбил, после чего, откинувшись на спинку стула, с облегчением — разговор подходил к концу — обратился к Горохову:
