Многие жители города металлургов, которому оказывал помощь Советский Союз, считали, что этот светлокожий толстый человек – работник из России, и относились к нему с особым почтением.
Пикей переживал, как брат примет Лотту. По традиции, от которой он не хотел отступать, благословение на брак должны были дать сначала старший брат, потом отец. Сам он считал следование этому обычаю необязательным, но опасался семейного конфликта. А он ни в коем случае не хотел быть отвергнутым собственной семьей.
В первый же вечер в городе металлургов он задал неизбежный вопрос:
– Дорогой брат, мой старший и мудрейший брат, могу ли я жениться на Шарлотте?
Прамод ничего не ответил.
– Шарлотта – это то же самое, что Чарулата, – объяснил он на языке ория и шепнул Лотте на английском: – Ты ему точно понравишься, если он узнает, какое у тебя красивое имя. Чарулата на языке ория означает «лиана».
Брат долго молчал. А потом сказал, что ему нужно время на размышление и часовая медитация, чтобы обсудить этот вопрос с собой, Саи Бабой и богом.
В течение следующего часа брат Пикея неподвижно сидел в позе лотоса на бетонном полу в своей комнате, стены которой были увешаны фотографиями покрытых снегом горных вершин и белокожих малышей. Он закрыл глаза и выглядел очень серьезным. Пикей в тревоге смотрел на его абсолютно ничего не выражающее лицо.
Спустя час на лице брата появилась улыбка.
Так Пикей понял, что они одержали победу.
«Мадрас экспрессом» до Таты, далее пересадка на «Уткал экспресс» до Каттака, а потом – долгая поездка на автобусе вдоль реки в глубину леса. Зелень становилась все гуще, небо – все яснее, а дыхание – свободнее. И, наконец, он снова оказался в тех местах, где родился и вырос. В последний раз он был здесь целую вечность назад – так много всего произошло за это время.
У отца возражений не возникло.
– Женись на той, с кем будешь счастлив, – сказал он. – Кроме того, она подходит тебе по гороскопу.
Хоть отец и родился неприкасаемым, он провел обряд как брахман и пел гимны на санскрите. Деревенским брахманам это вряд ли бы понравилось, но Шридхара не беспокоило то, что его могут увидеть.
– Почему только брахманам разрешено проводить священные таинства? – недоумевал он в ответ на намеки сослуживцев, что надо быть сдержаннее и не злить брахманов.
Пикей и Лотта наблюдали за ним. За спиной у отца, на стене, висел портрет матери Пикея. И ему казалось, что мать с любопытством смотрит на него и на Лотту, словно она воскресла из мертвых и хочет знать, как он собирается устраивать свою жизнь.
