– Точно уверен?
– На все сто.
Но бельгиец не верит. Тогда Пикей показывает письмо от Лотты. Он читает. Потом достает карту и принимается водить по ней пальцем.
– Вот! – говорит он наконец. – Вот Борас.
– Это разве не Швейцария? – спрашивает Пикей.
– Нет, Швеция, – смеется бельгиец.
– Но звучит почти одинаково, в чем разница?
– Это две разные страны, – заявляет бельгиец.
Теперь очередь Пикея сомневаться.
– Ты уверен?
Бельгиец доказывает с помощью карты. Тут-то ему и открывается правда. Какой же он дурак! Она сама говорила, что она шведка. А он думал, что шведы живут в Швейцарии. Теперь он вспоминает, что она все время его поправляла.
– Нет, у нас не делают часы, в моем родном городе ткут ткани, – повторяла она.
И все-таки он продолжил путать Швецию со Швейцарией. Перед бельгийцем он оправдывается тем, что никогда не видел такую детальную карту. Здесь обозначена каждая улица, и на карту наложена сетка с точными указаниями долготы и широты. До этого он видел только приблизительно набросанные карты, которые продавались на рынках в Индии, совершенно бесполезные для велосипедиста, ищущего дорогу из Нью-Дели в Борас. Поэтому до этого момента он все время уточнял дорогу. И Кандагар, в любом случае, лежит в нужном направлении.
– Или нет?
– В нужном, в нужном, – успокаивает его бельгиец.
Но Пикей не может свалить всю вину на плохие карты, он вынужден это признать. Он-то считал, что жители Швейцарии зовутся шведами, а все, что имеет отношение к Швейцарии, называют шведским. И только теперь понял, как дело обстоит в реальности. «Но зачем, – думает он, – зачем же давать двум странам такие похожие названия?» Это же приводит к недоразумениям.
Он вдруг задумывается о том, что вся эта затея, возможно, так же нелепа, как его заблуждения по поводу названия и местонахождения Швеции, и все еще безнадежнее, чем он полагал вначале. И тот факт, что Швеция и Швейцария – это две разные страны, вдобавок, вероятно, означает, что ему придется ехать еще дальше. Он спрашивает у бельгийца.
– Почти на тысячу километров дальше, – кивает тот.
Он идет на почту, просматривает письма в коробке с надписью «до востребования» и находит голубой конвертик авиапочты – от Лотты. Его сердце ликует, и он открывает письмо. «Мой любимый П. К…» – он читает так же жадно, как верблюд глотает воду.
«Скоро будет девять вечера, а я проскакала на лошади шесть часов без перерыва, – пишет Лотта. – П. К., я, если честно, переживаю, что тебе приходится так далеко ехать совсем одному. По собственному опыту я знаю, что это не самое легкое путешествие. Мы ездили впятером – четверо взрослых и ребенок. Если бы с нашей машиной что-то случилось, мы бы помогли друг другу. Но ты едешь один, кто поможет тебе, если ты попадешь в беду?»
