— Насмерть? — вздрагивает Идар.
— Как барану горло перерезал.
— Ну что, теперь ты меня точно простишь? — с насмешкой произносит Виктор.
— Не знаю, — бледнеет Идар, автомат в его руках дёргается.
Словно с предохранителя срывается сжатая пружина, Виктор с силой отталкивается и летит в пропасть. Как злые шершни прогудели пули, но достать не успели, Виктор под углом входит в воду, широко раскрывает глаза, но из-за пены ничего не видит, но вдруг, словно скала отрывается от берега. Завеса из пузырьков уходит вверх, вода очищается и в метре от себя Виктор замечает настоящее чудовище, исполинская косатка замирает напротив человека. Неужели всё? Виктор в упор смотрит ей в угольно чёрные глаза. Косатка слегка повела передним плавником. Что это? На нём знакомый рубец у плавника. Совсем рядом появляется её детёныш, он словно узнаёт человека, подплывает совсем близко, Виктор не удержавшись, касается его ладонью. Вибрирующие щелчки будоражат кожу. Воздуха совсем не остаётся, не совсем понимая, что делает, Виктор стремглав несётся к самке и цепляется за жесткий спинной плавник. Странно, косатка не перекусывает его пополам, а стремительно всплывает на поверхность, Виктор со свистом вдыхает воздух, бросает взгляд на вверх, там замерла группа людей: — Вперёд! — он хлопает по упругой коже. Косатка на большой скорости уходит от берега, а следом всё стадо морских хищников.
Викентий Петрович не сводит взгляда с Алика: — Это правда, что говоришь?
— Конкретно, они такой укреплённый город строят и людей ловят, бесплатно работать заставляют.
— Решили на рабстве в рай въехать, — в мягком взгляде батюшки возникает не свойственное ему жёсткое выражение и чудится Алику, что Викентий Петрович сейчас смотрит на мир, словно сквозь прицел снайперской винтовки. — Не по-божески это, — его глаза мечут молнии.
— Так что же нам делать? — Алик срывает панаму, утирает лицо.
— Передай мне автомат, сын мой, — протягивает руку батюшка.
— Как это? — не понимает Алик. — Вам же по должности не положено, вы богу служите.
— Вот именно… богу, а он требует защиты своих близких, дома.
— Так в Библии вроде как не упоминается об этом, надо терпеть, страдать…
— Ты плохо вникал в это священное писание, в каждой её строке обозначено: «спасайте свою душу». Вот мы и будем спасать свои души и заблудшие души врагов наших, и если требуется вспомнить навыки воина, значит это богоугодное дело. Видно не просто так, в своё время, направил меня бог служить в горячие точки, он готовил к решающему испытанию, — Викентий Петрович уверенно вырывает автомат и обводит взглядом притихших людей: — Я присягнул Виктору и вам стоит это сделать.
